Александр Потупа - Открытие Вселенной - прошлое, настоящее, будущее

Позднее сапиенс вступает в неолит - эпоху шлифованных орудий и керамики, становится земледельцем и скотоводом, открывает металлы, устремляется к цивилизациям...

Вероятно, уже донеолитический сапиенс сумел выделить Солнце и Луну по признаку самостоятельной подвижности и придать им зооморфный или антропоморфный образ. Ему так или иначе пришлось использовать в сочетании две далеких аналогии для небесных светил - живое существо и огонь. Трудно сомневаться, что это сочетание способствовало первому выделению именно антропоморфного образа - ведь только человек мог перемещать горячий огонь. Представление об особом человеке, исполняющем эти функции в небесном масштабе, вело к простейшей модели суточного цикла. Играл здесь свою роль и фитоморфизм - деревья "привязывались" к светилам, помечая позиции восхода и заката. Можно полагать, что деревья постепенно связались с появлением и исчезновением светил настолько, что превратились в своеобразный мостик, по которому Солнце и Луна могли взбираться на небо и уходить оттуда,разумеется, это более простой и правдоподобный вариант объяснения глубочайшей связи неба с деревьями, чем обращение к подсознательным древолазным инстинктам архантропа... Кроме того, в иной экологической ситуации заметную роль в "привязке" светил играли возвышенности.

Более крупный месячный цикл человек фиксировал по фазам Луны, которые повторяются примерно через 29,5 суток, а каждую из четырех фаз сопоставлял с меньшим временным промежутком - прообразом будущей недели. Важно, однако, подчеркнуть, что наблюдения вряд ли были слишком систематичны и вряд ли Луна в разных фазах сразу была отождествлена.

Вероятно, уже в верхнем палеолите зародились идеи календарей, охватывающих более широкие циклы. К этому вполне могли подтолкнуть такие важные в охотничье-собирательской практике явления, как сезонная миграция животных и опять-таки сезонная доступность тех или иных съедобных растений. Смена времен года оказывала влияние на методы и интенсивность охоты и собирательства, и накопление информации о признаках наступления очередного сезона становилось объективно полезным фактором. Такая информация фиксировалась в основном в ритуальных действах - в этом смысле календарно-обрядовые праздники не моложе самого календаря, точнее, являются первичной его формой. Знаковые формы доземледельческих календарей вряд ли получили особое развитие - в сущности, у охотника не было потребности ни в высокой точности датировок, ни в охвате очень больших временных промежутков. Усреднение наблюдательных данных по большому числу сезонов стало уже проблемой, завещанной земледельческим племенам и будущим цивилизациям. По современным понятиям, решение такой проблемы требовало создания развитой системы знаковой фиксации - от сложных каменно-деревянных конструкций до письменности.

Однако существование зачаточных форм верхнепалеолитического календаря сейчас не вызывает особых сомнений. Находка мамонтова клыка с явно систематизированными насечками (вблизи Ачинска в Сибири) позволяет датировать протокалендарь 16-м тысячелетием до н. э. Аналогичный клык, найденный на Украине (так называемый гонцевский лунный календарь), был сделан между 10 и 15 тысячелетиями до н. э. Правдоподобно также развитие "антропокалендарной системы" в духе тех, которые известны, например, у эвенков или новогвинейских пигмеев. В этой системе счет месяцев ведется циклически по частям тела (13 месяцев у эвенков, 28 - у пигмеев). Сочетание такого рода операций с элементарными представлениями о жизненном цикле человека и с наблюдениями неба вело к зачаточной космогонии - идеям о периодической гибели и возрождении светил.

Возможно, уже в эпоху верхнего палеолита интенсивное развитие орудийной деятельности и тотемических представлений приводит к идее тотема, творящего не только общину, но и весь мир, то есть к примитивной космологической модели.

К счастью, многие моменты эволюции взглядов на Вселенную, взглядов, характерных для верхнепалеолитического сапиенса, можно проследить на основе этнографических данных - изучая мифы и ритуалы ряда племен, дошедших до нашего времени и сохранивших уклад каменного века. К этому мы сейчас и перейдем.

Прежде чем углубиться в дальнейший поиск прошлого, отметим интересное обстоятельство. Культура реликтовых племен служит для истории науки (как, разумеется, и для истории в целом) своеобразным хроноскопом - прибором, позволяющим заглянуть в далекое прошлое. Пользуясь им, наряду с хроноскопом археоантропологическим, мы извлекаем практически всю информацию, доступную на нашем уровне теоретической и технической вооруженности. Но есть и иные варианты хроноскопов, пока не задействованные в должном масштабе.