- Рыба! Большая рыба! - орал Сказкин. - У меня, Агафон, глаза как перископы! Я в любом бассейне отыщу корчму! Я эту рыбу как тебя видел! В гробу и в полукабельтове! Три горба, и шея как гармошка. Понял?
- А фонтанчики? - хитро щурился Агафон.
- Никаких фонтанчиков! Это тебе не цирк. А вот _г_о_р_б_ы_, они были!
- Это, Серп, тебя болезнь гложет!
- Вышла моя болезнь! - ревел Сказкин. - С потом моим трудовым вышла!
- Ну, тогда осложнения, - догадался Агафон. - Болезнь, видишь, вышла, а осложнения налицо!
- Осложнения? - взорвался Сказкин. - А корову, _м_о_й _А_г_а_ф_о_н_, осложнения слопали?
Не желая участвовать в бессмысленном споре, я ушел на берег залива.
Над темной громадой Атсонупури завис серебряный хвост совсем небольшой Медведицы. В молчании, в легкой дымке, в курчавящихся нежных волнах впрямь мнилось что-то немирное. Вдали, где туман почти касался воды, что-то тяжело плеснуло. Касатка? Дельфин?.. На секунду я увидел смутные очертания плавников... Один... Два... Три... При желании их вполне можно было принять за горбы большой рыбы. Я усмехнулся и прогнал оцепенение. "Подумаешь, рыба!.."
"И вообще, - решил я, - надо мужиков развести на время. Неровен час, рассорятся! Нам это ни к чему!"
Я взглянул на темный гребень кальдеры. "Идея! Почему бы не прогуляться? Завтра утром я сведу Сказкина в Львиную Пасть!"
Так я ему и объявил:
- Завтра, Серп Иванович, глянем мы с тобой прямо в Львиную Пасть!
- О, Господи! - задохнулся Сказкин. - Этого еще не хватало! Где это ты, начальник, льва тут найдешь?
Я ткнул пальцем в далекий гребень кальдеры.
- Видишь? Туда и полезем.
- Это же в гору! - обиделся Серп Иванович.
- Дело есть дело! - отрезал я коротко.
А завистливый Агафон вздохнул:
- Пруха! Я, Серп, считай, полжизни провел под этой горой, а ведь умру, так и не узнаю, что за ней такое лежит.
- "Пруха!" - презрительно хмыкнул Сказкин, и я вдруг ему посочувствовал.
В самом деле, будь у Серпа Ивановича другой характер, он бы, возможно, до сих пор плавал по всем моря мира, а не сидел бы со мной на пустом острове. Но случалось однажды так: после почти годичного отсутствия явился Сказкин в родное Бубенчиково. "Вот, причаливаю!" - сказал. Но Елена Ивановна Глушкова, бывшая Сказкина, ответствовала ему так: "Да нет уж, Серп. Ты плыви дальше. А я давно причалила. К нашему участковому."
Милиционера по фамилии Глушков Серп Иванович трогать не стал, но пуховики, привезенные им из холодной Канады, шелковые подушечки, вывезенные из Гонконга и Сингапура, тут же сам, самолично распылил по двору мощным бельгийским пылесосом, а сам пылесос посек малайским топориком.
Хорошего мало. По ходатайству участкового визу Серпа Ивановича напрочь закрыли. Вот тогда он и покинул свое Бубенчиково, стремясь на восток, к океану.
Свободу узникам Гименея!
Душная ночь. Душное утро.
Гигантские, в рост человека, душные лопухи. Душное белое небо, ссохшееся, как рыбий пузырь.
На шлаковых откосах кальдеры мы еще могли утирать лбы, но в стланике лишились и этого некрупного преимущества - стланик, как капкан, захватывал то одну, то другую ногу.
- Ничего, - подбадривал я Сказкина. - Скоро выйдем на каменный склон, пойдем вдоль берега. Пару часов туда, пару обратно, к пяти, смотришь, вернемся.
- Ну да! - не верил Сказкин. - Мы еще и на гребень-то не поднялись!
- Тушенку взял? - отвлекал я Сказкина от мрачных мыслей.
- Зачем? Сам же говоришь, к пяти вернемся.
- А фал капроновый?
- Зачем?.. - начал Сказкин, но осекся на полуслове.
Прямо перед нами, вверх по растрескавшимся, грозящим в любой момент обрушиться глыбам, в диком испуге промчался, косолапя, бурый медведь-муравьятник. Перед тем как исчезнуть в зарослях бамбуков, он на мгновение приостановился и перепуганно подмигнул нам сразу обоими глазками.
- Что это с ним?
- Да не туда, начальник! Ты не туда смотри!
Я машинально обернулся к воде.
Среди камней, злобно вспарывающих набегающие на берег валы, на растревоженной, взрытой недавней борьбой гальке, здесь и там валялись останки порванного на куски сивуча. Судя по белесым шрамам, украшавшим когда-то шкуру зверя, это был не какой-то там сосунок; это был нормальный, видавший виды секач, с которым, как с коровой Агафона, никакой медведь-муравьятник никогда бы не стал связываться.
- Начальник! - почему-то шепотом позвал Серп.
Не слушая его, я бросил рюкзак на камни и сделал несколько шагов к месту побоища.
- Не ходи к воде! Слышь, начальник! - заклинал Серп.
Читать дальше