Томас Прест - Варни-вампир

- Надо будет убрать его, - сказал себе Генри. - Я бы снял эту картину сейчас, но, похоже, панель прибита к стене. Если я начну ее отрывать, то разбужу и испугаю Флору.

Он встал и убедился в верности своих предположений. Тут требовался плотник, с клещами и ломом.

- Конечно, я мог бы вырезать полотно из рамы, но мне не хочется портить такой шедевр и потом сожалеть об этом. Мы снимем его днем и повесим в одном из залов особняка.

Внезапно Генри понял, что уносить портрет из комнаты было бы глупо. После нынешней ужасной ночи эта спальная, наверняка, останется необитаемой, и флора вряд ли согласится спать в том месте, где испытала столько страха.

- Я оставлю тебя здесь, - сказал он портрету. - При желании мы даже заколотим дверь в эту комнату, чтобы никто больше не вспоминал о тебе.

Утро быстро вступало в свои права, и не успел Генри подумать о том, что нужно прикрыть окно и не дать лучам солнца попасть на лицо сестры, как девушка проснулась.

- На помощь! Спасите! - закричала она. Генри метнулся к ней.

- Ты в безопасности, Флора. Тебе ничто не угрожает.

- Где он? - спросила девушка.

- Кто? О ком ты говоришь, сестра?

- Об ужасном призраке. Ах, чем я заслужила это наказание?

- Забудь о нем, Флора.

- Но как забыть?! Мой ум в огне! И кажется, что миллионы странных глаз следят за мной со всех сторон.

- О, небеса! - прошептал ее брат. - Она бредит.

- Слышишь? Слышишь? Он летит на крыльях бури. Это ужасно! Ужасно!

Генри позвонил в колокольчик - в полсилы, чтобы не поднять тревоги. Звук достиг слуха матери, и через несколько мгновений она вбежала в комнату.

- Сестра проснулась, - сообщил ей Генри. - Но она заговаривается. Я думаю, что это бред. Ради Бога, успокойте Флору и верните ее рассудок в нормальное состояние.

- Я попытаюсь, Генри. Я попытаюсь.

- И еще мне кажется, что если мы вынесем сестру из этой комнаты и поместим ее в другом крыле дома, то она быстрее отвлечется от своих навязчивых мыслей.

- Да, да, мы так и сделаем. Ах, Генри! Что же это было? Скажи мне, что ты думаешь?

- Я потерялся в море диких домыслов. Не знаю, матушка. Не знаю. Где мистер Маршдел?

- В свое спальной.

- Я пойду к нему и спрошу его совета.

С этими словами Генри вышел из комнаты и направился в покои мистера Маршдела. Пройдя полпути по коридору, он не удержался и взглянул в окно на лик природы.

Как это часто случается, ужасная буря, бушевавшая ночью, очистила воздух и напитала его бодростью и силой. Пасмурная погода и тяжесть в атмосфере, одолевавшая людей вот уже несколько дней, сменились на голубизну небес и восхитительную свежесть.

Утреннее солнце сияло необычно ярко. Птицы пели на каждом дереве и на каждом кусте. Все было приятно глазу и душе - настолько благостно, что сердце замирало. При виде этой дивной красоты Генри на миг показалось, что жизнь идет по-старому, в привычном ритме их дома. Семейство Баннервортов не отличалось от других людей. Время от времени их тоже настигали болезни и удары злой фортуны. Но теперь все изменилось - в их дом вошло что-то невообразимо страшное и непонятное.

Мистер Маршдел не спал и был уже одет. Судя по всему, он находился в омуте тревожных размышлений. Увидев Генри, он спросил:

- Я полагаю, Флора уже проснулась?

- Да, но ее ум расстроен.

- Мне кажется, это от телесной слабости.

- При чем здесь телесная слабость? Сестра была сильна и здорова. За всю свою жизнь она ни разу не болела, и на ее щеках всегда алел румянец. Как за одну лишь ночь она могла стать слабой - тем более, настолько слабой?

- Генри, - печально ответил мистер Маршдел, - пожалуйста, присядьте. Вы знаете, я не суеверный человек.

- О, в этом я могу поклясться.

- Однако я ни разу в жизни не был потрясен настолько сильно, как нынешней ночью.

- Еще бы!

- У меня возникла страшная догадка. Догадка, которую подкрепляют все новые и новые обстоятельства. Догадка, о которой я боюсь говорить и которую еще вчера, в этот час, подверг бы презрительным насмешкам.

- Прошу вас объясниться, сэр!

- Да, да, конечно. Но никому не говорите о том, что я вам скажу. Пусть это ужасное подозрение останется между нами, Генри Баннерворт.

- Я теряю терпение.

- Так вы обещаете?

- Что именно?

- То, что никому не повторите мои слова.

- Я обещаю.

- И клянетесь честью?

- Да, я клянусь вам честью! Мистер Маршдел встал, подошел к двери и выглянул в коридор, желая убедиться в том, что их никто не подслушивает. Удостоверившись, что они одни, он придвинул стул поближе к креслу, на котором сидел Генри, и тихо произнес: