Расселл Джонс - Выше головы!

Столовая Лифтовой зоны не была заполнена и на треть. В отличие от первого раза, стены работали — я увидел медленно раскрывающиеся розы, усыпанные бриллиантами капель. Редкий сюжет! Похоже, всё дело в количестве посетителей. Обычно выбирали что-нибудь понейтральнее. Из-за неестественно увеличенных цветов люди выглядели словно представители сказочного «маленького народца».

Наше появление вызвало серию дежурных приветствий. Мы заняли столик в дальнем углу. Леди Кетаки набрала на экране меню свой заказ — и демонстративно отстранилась, предоставляя мне право выбора.

— Лучше вы, — попросил я. — Не могу я об этом думать.

— Хорошо, — она пробежалась пальцами по меню. — А о чём можешь?

Я решил действовать напрямую — и зашептал:

— Почему я жив? Кнопка не действует? Или действует, только если это будет делать кто-то другой?

— Иди, принеси нам завтрак, — велела Глава Станции. — Давай, давай!

Спорить с ней было бесполезно: второй Проф-Хофф! Я медленно двинулся в сторону буфета. В голове немного гудело, как бывает от недосыпа, но только и всего. Хотя приходилось внимательнее смотреть под ноги.

На стойке уже стоял поднос, заставленный порциями — на двоих.

— Вы плохо себя чувствуете? — поинтересовался заботливый камилл. — Вам нужна помощь?

— Справлюсь! — буркнул я, подхватывая еду.

Вообще-то заказанные блюда могли доставить к нашему столику через систему автоматической выдачи, которая действовала в столовой. Вот только андроид, пользующийся услугами камилла, выглядел бы как минимум странно. Особенно в окружении людей, которые не ленились встать и забрать свой завтрак.

Пока я нёс поднос, аккуратно переставляя ватные ноги, экраны, демонстрирующие меню, переключились на программу ньюсов. Первым шёл выпуск фаворита. «Шесть процентов правды». Новая серия. Душка Ирвин с улыбкой от уха до уха допрашивал насупленного Нортонсона. Интервью было взято вчера — до убийства девушки. И до того, как… Но почему ему позволили?!

Я прибавил шаг, опустил поднос на столик и вознамерился засыпать Главу Станции вопросами. Надо было шептать, и поэтому я нагнулся к ней, но она демонстративно взяла меня за кончик подбородка, отодвинула, указала глазами на экран — мол, дай послушать! — и принялась расставлять тарелки с едой.

— Да, ему было тяжело! Ему угрожали. Даже пришлось провести голосование. Потому что его не хотели пускать в салон со всеми.

— Кто не пускал? Команда «Рима»?

— Пассажиры.

— О! И каким был результат голосования?

— Я не помню. Почти поровну.

— Но вы победили?

— Мы остались в салоне.

— А вы не могли сразу отправить его куда-нибудь ещё? А сами бы остались — и никаких проблем!

— Нет, если бы голоса были против нас, я бы ушёл вместе с ним.

— Почему?

Но этом месте Нортонсон должен был что-нибудь сделать. Я бы сделал! Если бы я был человеком, а Ирвин не был бы инвалидом… Да, он умел это использовать!

— Потому что я отвечал за Рэя.

— А он об этом знал?

— Конечно, он об этом знал! Он не дурак. Он прекрасно всё понимал. И ничего не мог с этим сделать. Он соблюдал правила.

— А как вы думаете, он был обижен на тех, кто хотел его выгнать?

— Нет. Он не обижается. Он всё прекрасно понимает. Он не дурак. Ему это не нравится. Мне это тоже не нравится.

— И мне!

— Правда он милый? — улыбнулась Леди Кетаки, поддевая на вилку лист салата.

— Кто? — я смотрел в свою тарелку и даже не знал, на что реагировать в первую очередь: на несработавшую кнопку, на интервью или на мясо.

Глава Станции заказала мне поджаренный бекон, двойную порцию сосисок, ветчину и курятину под грибным соусом и кусочки чего-то ещё, явно не растительного происхождения.

— Тебе полезно мясо, — сказала она. — Проф-Хофф рекомендовал в случае осечки.

— «Осечки»?

— Он так это назвал. Первая активация не смертельна. Ты отключился, а когда мы тебя нашли, ты крепко спал.

— А вторая? — спросил я, уже зная ответ, но продолжая надеяться.

— А вторая — последняя.

— И кто об этом знал?

— До сегодняшней ночи — только я. Теперь — Генрих Нортонсон и Матеуш Ланглуа. Остальные уверены, что тебя он тоже оглушил.

— А как же… — я указал на экран.

— Генрих дал согласие. Не волнуйся! В группе А-112 прошло новое голосование. Встреча сегодня в девять. Будем обсуждать сохранение секретности и закрытие проблемы. А потом — фестиваль. Нам надо там быть. И тебе придётся что-нибудь сказать. Ты же тоже новичок!