Александр Дихнов - Три луны Кертории

– Нет, я скажу: «Ой, как все здорово, давайте мне скорей корону!» И счастливо останусь на вашей чертовой Кертории, где не видела до сих пор ничего хорошего! И проблема не в отсутствии привычного мне комфорта и каких-то небольших удовольствий, проблема в отношении. Что мне было предложено в меню, кроме парочки покушений, ложного обвинения в убийстве, бесконечного бегства и прочих прелестей? Даже те, кто принял мою сторону и оказывал поддержку, пошли на это не из-за моих личных качеств, а потому, что им приказали, Принц или еще кто... Так чего ради мне здесь оставаться? Чтобы прожить веселенькую и наверняка не очень длинную жизнь среди тех, кому, по вашим же словам, я никогда не смогу доверять?

Очень похоже, что по окончании моей тирады он опять про себя горько посетовал на треклятый стол. Во всяком случае, на лице Крата появилось совершенно несвойственное ему выражение сочувствия, а в голосе прозвучали непривычно мягкие, увещевающие интонации:

– Это просто усталость и раздражение. Вы несправедливы, ибо сами прекрасно знаете, что нигде вас не будут окружать люди, сплошь любящие вас и достойные доверия. Таких людей не бывает много, хорошо уже, когда есть хотя бы один. А если говорить о тех, кто оказался на вашей стороне... Знаете, хотя я действительно познакомился с вами по просьбе Анга Сарра, но сейчас нахожусь с вами рядом исключительно из-за тех самых ваших личных качеств. Можно даже сказать, что и ради ваших прекрасных глаз...

Последняя фраза вполне могла сойти за удачный комплимент, только вот произнесена была слишком уж серьезно. Невзирая на это, мою истерическую вспышку его выступление загасило, не оставив от нее и следа, и я улыбнулась:

– Ну да, для чего же нужны друзья, как не для того, чтобы сказать при надобности доброе слово.

И вот тут он меня наконец-то осчастливил:

– Нет, Гаэль, мы не друзья. И вряд ли ими когда-нибудь станем.

Я, само собой разумеется, понимала, что он рассчитывает на ту реакцию, которую я по всем канонам просто обязана была продемонстрировать после такого заявления, однако и замешательство, и отчасти упрямство все же повели меня по другой проложенной ими колее:

– Возможно, вы удивитесь, но я вас не поняла.

Добрых несколько секунд он смотрел мне прямо в глаза, а потом едва заметно вздохнул.

– Да что тут понимать? Другом мне вы не будете, а вот в качестве леди Танварт – милости прошу.

«Об этом не может быть и речи!», «Большое спасибо, я рассмотрю ваше предложение» и «Ничего не имею против» – вот, пожалуй, и все варианты ответов в такой ситуации. Не очень-то богатый выбор, от разнообразия вроде не растеряешься. А я именно что растерялась, хотя предложения руки и сердца мне, понятное дело, уже неоднократно поступали, но прежде я моментально находила ответ, потому как просто говорила правду. Здесь же ее как будто бы и не было, или я ее не знала, а может, и знать не хотела...

Тем не менее что-то сказать требовалось в обязательном порядке, и в итоге я нашла воистину свежее решение, а именно встала из-за стола и скомандовала, коротко кивнув в направлении выхода:

– Поехали.

Может показаться, что, по сути, мое гордое отступление ничем не отличалось от «я рассмотрю ваше предложение», однако это не так – разница между уклончивым ответом и отсутствием оного отнюдь не ничтожная, и Крат, как истинный керторианец, прекрасно ее уловил. Но он не выказал ни разочарования, ни обиды, просто встал, расплатился по счету и пошел вслед за мной. Что ж, его самообладание было достойно восхищения...

Разумеется, разместившись на спине пантеры и продолжив свой путь, я не могла не попытаться проанализировать произошедшее. И столь же не удивительно, что сделать это, восседая на несущейся во весь опор огромной кошке, не получалось, хоть тресни. Единственное, на что я – а скорее уж, мое подсознание – оказалась способна, так это формулировать вопросы, и из них получился настоящий поток... Например, мог ли лорд Крат Танварт сделать такое предложение жене своего пусть бывшего, но друга? А если ему известно, что никакая я не герцогиня Галлего, то... хм... не слишком ли много всего он знает для персонажа, практически случайно оказавшегося в этой истории? Далее, можно ли считать, что момент его эпохального признания был выбран случайно, исключительно под воздействием обстоятельств? Не вернее ли предположить, что он специально затеял весь этот разговор и мастерски провел его, подводя именно к такой развязке? И если так, то почему ему потребовалось ознакомить меня со своими матримониальными намерениями именно сегодня, можно сказать, в разгар кризиса?.. В общем, ближе к ночи все эти бесконечные «зачем» и «почему» сложились в моей несчастной голове в один великий, оригинальнейший вопрос: что, черт возьми, все это значит?!