Александр Дихнов: Один мертвый керторианец

Утро 23 мая 2493 года выдалось ничем не примечательное. Проснувшись около полудня, я без всякого энтузиазма поднялся н, раздвинув шторы, убедился, что дождливая и холодная погода, стоявшая последнюю неделю, и не думает меняться. В такие сырые, промозглые дни мне вообще не хотелось покидать кровать, но остатки понятия о внутренней дисциплине заставили меня вяло натянуть халат и, позвонив дворецкому, потребовать горячий кофе в кабинет.

Следующие десять минут я уговаривал себя, будто мне действительно интересно узнать результаты последних футбольных матчей и поэтому совершенно необходимо отправиться наверх, к свежей прессе. Процесс шел с трудом, но в конечном итоге я все же поднялся с первого этажа на второй и втащился в кабинет. Кофе и бутерброды уже начали остывать, поэтому я быстренько проглотил их, закурил и потянулся к пачке корреспонденции, пытаясь откопать в ней какую-нибудь подходящую газету. Когда же я таковую нашел и выдернул из кучи, на пол спланировал небольшой кусок сероватой бумаги, настолько невзрачный, что не стоил и внимания, если бы само наличие подобной вещи среди моей почты не казалось диким. Поэтому, собираясь пожурить дворецкого за неаккуратность, я перегнулся через ручку кресла, поднял бумажку и перевернул…

Изящным, где-то даже изысканным, почерком на клочке по-керториански было написано:

"Ранье, нам срочно надо поговорить. Жду тебя в три в кафе на углу Седьмой и Южной.

Бренн".

Я так долго смотрел на эту записку, что очнулся, лишь когда горячий пепел сигары упал мне на пальцы. Первой моей мыслью было: “Такой красивый почерк и такая помойная бумажка – в этом весь Бренн”, второй – “Так что, черт возьми, ему надо?!”, третьей – “Последний раз керторианский алфавит я видел полвека тому назад…”. Затем в голове возник сумбур, и я немного судорожно щелкнул по клавише внутренней связи. Увидев флегматичное лицо Тэда, своего дворецкого, я слегка успокоился и распорядился:

– Тэд, принесите еще кофе и пришлите сюда Уилкинса.

Не меняя выражения лица, он кивнул:

– Что-нибудь не так, сэр?

Фыркнув, я выключил интерком. Что-то где-то явно было не так, и я очень хотел бы знать, что именно и где.

Спустя четверть часа Тэд принес кофе и сообщил, что Уилкинс на обходе территории и зайдет сразу, как вернется. На всякий случай я протянул ему записку:

– Видели раньше?

Повертев клочок между пальцами, он вернул его и недоуменно покачал головой:

– Увы, сэр, – и после секундного колебания спросил:

– Вы знаете, что здесь написано? Я молча кивнул.

– Простите, сэр. Я, возможно, лезу не в свое дело, но… это угроза?

Надо заметить, у образцово-показательного Тэда имелся все же один существенный недостаток. Иногда, очень редко, он позволял себе задавать вопросы. Само по себе это было не страшно, беда заключалась в том, что обычно это были те самые вопросы, ответа на которые я не знал. Так вышло и тут. Не сдержав вздоха, я ответил:

– Нет, Тэд, это от моего старого друга. Вы можете идти. В дверях дворецкий столкнулся с Уилкинсом, моим начальником охраны, на каменном лице которого читалось плохо скрытое беспокойство. Еще бы, в кои-то веки я попросил его зайти.

– Что-нибудь стряслось, босс? Подозвав его к себе, я отдал записку.

– Вот это я нашел в своей корреспонденции. У вас есть какие-нибудь мысли, как оно туда попало?

Бегло осмотрев послание, Уилкинс смутился:

– Мм… Возможно… Не знаю, сэр!

– К дому никто не подходил, не так ли?

– Да, сэр.

– В работе следящих мониторов и сигнализации перебоев не было?

– Так точно.

Не особо нужное доказательство, что записка и вправду от Бренна. Кто еще, кроме керторианца, мог отправить письмо, не прибегая к услугам почты?..

Таким образом, мне было никак не отвертеться от принятия решения: являться на рандеву или нет. Решения не слишком очевидного. С одной стороны, Бренн назначил встречу явно не от излишка любопытства, и, следовательно, можно было узнать нечто важное или, в крайнем случае, интересное. С другой – я был вовсе не уверен в том, что мне понравится это узнать, да и вообще, здесь не исключена ловушка (тут я невольно поморщился от собственных мыслей, потому как умение везде заподозрить ловушку успело за полвека достать меня самого)…

В этот момент ход моих мыслей оказался прерванным.

– Какие-нибудь указания, босс? Я как-то упустил из виду, что еще не отпустил Уилкинса…