Евгений Прошкин - Слой

— А давай! — отчаянно сказал он.

В халупу, гордо именуемую базой, Константин вернулся к одиннадцати. Петр высунулся из-за диванной подушки и, убедившись, что это свой, снова лег.

— Так и валяешься?

— Почему? Вставал. В туалет.

— Ужинал?

— Не-а.

Петр был под хмельком.

— А меня в партию Нуркина записали, — похвастал Константин.

— Круто... — вяло отозвался Петр.

Костя помаялся в прихожей и, разувшись, прошел на кухню. Ему почему-то запомнилось, как стояла кастрюля, — на левой конфорке, у стены, теперь же она передвинулась вправо. Он заглянул под крышку — раньше макарон было больше. Косте стало обидно — не из-за макарон, естественно, из-за вранья. Или это нервы? Подумаешь, поел... Но врать-то зачем? «Вставал в туалет». Водку тоже там пил, в туалете?

«Происходит с ним что-то, — понял Костя. — Не в порядке командир, переживает. Он на этих ублюдков надеялся, а они его кинули. А я тут со своими макаронами...»

В дверь постучали. Нельзя сказать, чтоб для Константина это было неожиданностью, тем не менее он вздрогнул. Выбрав в клетчатой сумке автомат без смазки, он пристегнул рожок и на цыпочках вышел в коридор. Петр, не такой уж и пьяный, передернул затвор «Макарова».

— Ребята! Только стрелять не надо, ладно? — крикнула с лестницы Людмила.

— Мы и не собирались, — пробормотал Петр, открывая.

— А «стволы» для тараканов приготовили? У вас, оказывается, звонок не работает.

— Ты забыла что-то или так, в гости?

— У нас там воды горячей нет. Помыться пустите?

«Запев стандартный, — отметил Костя. — Зато верняк».

— Недалеко вы уехали, — сказал Петр. — Где-то рядом обитаете, правильно?

— Потрясающая проницательность! Полотенце чистое найдется? Хотя что я говорю, сама же клала. Вон в том шкафу. Принеси, пожалуйста.

Апатия Петра мгновенно рассеялась. Он протрезвел еще, до полной кристальности, и резво метнулся к гардеробу.

— Все это довольно мерзко, — шепнула Людмила Косте. — Но не думай, что я только из-за телефона.

— Конечно. Приятное с полезным, — издевательски улыбнулся он. — Не буду мешать.

Он удалился в комнату и захлопнул дверь. Сев в кресло, Костя попытался угадать, потрет ли, для начала, Петр ей спинку или сразу — быка за рога. В ванной раздался дружный хохот, и он беспокойно закинул ногу на ногу. Что у них там смешного?

Постепенно голоса стихли, и остался лишь звук льющейся воды. Константин поймал себя на том, что прислушивается, и забарабанил пальцами по подлокотнику.

В ванной опять засмеялись.

«Чем они там занимаются?» — страдальчески подумал Костя. Он встал и прошелся по комнате. Пять шагов туда — пять шагов сюда. Плеск за стеной. И с чего она взяла, что Петр ей даст телефон Немаляева? Получит оргазм и сразу продиктует номер, да?

Из ванной донесся стон, чей — Петра или Людмилы, — он не разобрал. К стону добавился второй, и Костя понял, что тот, первый, был все-таки женский.

Он мог бы уйти на кухню, но подозревал, что там будет слышно не хуже. Дом старый, но стены строили уже в наше время — экономно, тонко.

Чтобы хоть как-то себя отвлечь, Костя принялся разглядывать потертые корешки на полке. Надо же, хозяева держали несколько книг. В этой стране зубная щетка есть не у каждого, а книги — обязательно.

Он вытащил крайний том и раскрыл — из-за клопиных пятен текст превратился в сплошную криптограмму.

«По этой книге хорошо шифровать секретные послания, — отрешенно подумал Константин. — А еще по ней можно гадать».

Он веером пролистал страницы и обнаружил в середине что-то вроде закладки. Костя попробовал почитать — без толку. Зато сама закладка показалась ему любопытной. Это была визитная карточка благородного синего цвета с одиноким телефоном и подписью от руки: «а.а.».

Визитка не представляла из себя ничего особенного — кроме того, что на ней не было ни единого пятнышка. Определенно, ее положили сюда недавно, и вовсе не для того, чтобы освежить в памяти понравившийся абзац.

Костя глянул на обложку — «Повести о героических людях», сороковой год. Ясно... Он достал визитную карточку и, воткнув книгу обратно, снова уселся в кресло.

«АА.»... На обороте — ничего. Понюхал — черт его знает... Не собака же. Константин обратил внимание на то, что карточку складывали вчетверо, но углы были не потрепаны. Вероятно, это что-то значило, но как истолковать?.. В мозгу за секунду родилась дюжина версий, и все же правдоподобной казалась лишь одна: визитку прятали, но хранили весьма бережно.