Евгений Прошкин - Слой Ноль

— Звонок-то не работает.

— А, ну да. А то я звоню-звоню...

— Ты бы обулся, — сказал Мухин. — Воды нет, с грязными ногами спать придется.

— Воду скоро дадут, — заявил сосед.

— Думаешь?..

— Это внизу, в седьмой, сантехнику меняют. Час-два — и дадут.

— Радио послушай.

— А на кой оно мне? Радио!.. Я его никогда не слушаю.

Сосед помялся, спешно придумывая новую тему.

Месяц назад он раскодировался и теперь считал, что каждый обязан ему налить.

Кое-как от него отвязавшись, Мухин закрыл дверь и бесцельно побродил по квартире. Делать ничего не хотелось.

В дверь опять постучали, и Виктор, тихо злясь, пошел открывать. Вместо соседа за порогом оказался какой-то полугей-полупанк — крашенный «перьями», с осветленной эспаньолкой и двумя тяжелыми кольцами в ушах.

— Здравствуй, Витя, — улыбнулся он.

— Ты кто?

— Войду, не возражаешь?

Мухин возражал, поэтому припер дверь ногой. Незнакомец тоже припер — снаружи — и негромко сказал:

— Пусти, у нас времени мало.

Не дожидаясь ответа, он вставил в щель топор для рубки мяса и расширил ее сантиметров до десяти.

— Не бойся, убивать я тебя не буду, — произнес он спокойно.

Виктор, почему-то совсем не волнуясь, накинул на дверь цепочку и побежал за ножом.

«Это, наверное, сон, — мелькнула теплая мысль. — Сны иногда повторяются».

В прихожей раздался треск, затем шаги по паркету: раз, два, три, четыре. Столько было от входа до кухни — Мухин жил в малометражке.

Выбрав в ящике тесак посолидней, он резко развернулся.

— Не надо, Витя, помереть ты еще успеешь, — сказал гость. Топор он держал на замахе, и что-то в его позе говорило: он действительно рубанет. И не промажет.

— Чего тебе надо? — спросил Мухин, откладывая нож на стол, но не очень далеко.

Незнакомец это заметил и одобрительно кивнул.

— Окна у тебя на северо-запад?

— По-моему, да... — оторопело ответил Виктор.

— Хорошо. И небо чистое. Если повезет, мы их увидим. Электричество давно отключили?

— Полчаса где-то... А ты что, из домоуправления?

— Меня Константином зовут, — представился гость и, перебросив топор в левую, протянул руку.

На правом предплечье у него была наколота какая-то затейливая дрянь с окровавленными отростками и выпученными глазами.

— Не обращай внимания. Такой уж у меня здесь вид, — сказал Константин, словно его вид зависел от кого-то другого.

Если не считать сережек и бородки — и, естественно, топора, — налетчик выглядел почти заурядно: лет тридцати с небольшим, жилистый. Лицо у него было не злое. Нормальное лицо.

Мухин, помедлив, ответил на рукопожатие — все равно это ничего не меняло. Зарубить его могли и так, без знакомства.

— Ты что-нибудь помнишь? — спросил Константин.

—В смысле?..

— В прямом. Прошлую жизнь помнишь? В первом слое.

— Чего?!

— Ну не в первом, конечно... Кто их нумеровал, слои? Хотя стоило бы... Так помнишь или нет?

— Не понимаю, — нахмурился Мухин. Константин, очевидно, был помешанным, и это несколько увеличивало шансы с ним справиться.

— А понимать, Витя, ничего и не надо. Надо вспомнить. Ты ведь здесь совсем недавно.

— Здесь?..

— В этом слое. Можно сказать: в этом мире, но «слой» будет точнее. Сюда тебя перекинуло девять дней назад, и все девять дней мы тебя искали. Нашли, к сожалению, поздновато... Уже под самый конец.

— Конец чего?

— Ну, как бы это попроще... Человечества, Витя. Конец местного человечества.

— Местного... — механически произнес Мухин. — Вот что, — сказал он, подумав. — Денег у меня немного, но тысячу могу дать. Тысячи хватит?

Константин взглянул на топор и приставил его к стене. Кажется, он подбирал какие-то нужные слова — нужные для того, чтобы поделиться своим безумием с нормальным, трезвым человеком. И разумеется, он их не подобрал.

— Н-да... Поздно уже. Запомни хотя бы адрес: улица Возрождения, дом двадцать один. Повтори.

— Если это так важно, я запишу, — с готовностью предложил Виктор. Судя по всему, псих был не буйный, могло и обойтись.

— Запишешь?!

Константин вдруг расхохотался — искренне и так заразительно, что Мухин и сам невольно гыгыкнул.

— И на чем же ты запишешь? — спросил гость, до-смеиваясь.

— На бумаге, на чем еще.

— И как ты ее туда возьмешь?

— Куда?

— В другой слой, — ответил Константин неожиданно мрачно. — Хватит дурака валять. Запомнил адрес?

— Возрождения, двадцать один, — повторил Мухин.

— Отлично. Только не забудь его... как ты забыл целую жизнь. И не одну, между прочим...