Евгений Прошкин - Слой Ноль

Драйвер действовал быстро и совсем не так, как цикломезотрамин или средство Шибанова. Сознание никто не терял, на пол никто не валился. Люди просто покидали оболочку, оставляя в ней настоящего владельца — свое отражение.

Константин по-девичьи моргнул и потрясенно воззрился на Люду, потом, инстинктивно учуяв лидера, перевел взгляд на Макарова. Потом на Бориса. И, помедлив, на Виктора.

— Что это?.. — спросил Костя. Вернее, хотел спросить. Безвольный рот выдал невнятное, как у пьяной Насти:

«Шта ита?..»

Людмила раскачивалась на носках и, блаженно улыбаясь, тихонько напевала. Кажется, связь с внешним миром она утратила напрочь.

Монтажники забродили в углу, как тараканы в банке, но без всякого возбуждения — видимо, в подобной ситуации они оказались не впервые. Мухин иногда задавался вопросом, что делает его ботаник, когда вдруг находит себя в незнакомом месте. По идее, к этим «временным помутнениям» он должен был давно привыкнуть.

Константин вытаращился на свой автомат и, перекосившись от ужаса, скинул его на пол. Петр тоже удивился оружию, но удивился иначе — с радостью.

— О-па... — пробормотал Виктор и, коротко, без замаха, врезал ему прикладом в лоб. — Петя сейчас делов бы наделал...

Тот упал на колени, пошатался секунды две и, широко раскинув руки, рухнул лицом вниз.

— Все, я пошел, — предупредил Макаров, слизывая с ладони капсулу.

— Мы тоже, — ответил Борис. — Сейчас. Уже идем. Да. Пора...

Он сунул руки в карманы и привалился к стене, наблюдая, как меняются глаза Макарова. Когда перед ним был уже определенно другой человек, Борис вытащил из кармана пистолет и выстрелил ему в голову.

— Выплевывай! — приказал он Людмиле. Она достала из-под языка наполовину растворившуюся капсулу.

— Тебе надо было не балдеть, а ураган здесь устраивать, — заявил Виктор. — Если б Макаров знал Иглу, он бы сразу понял, что ты дурью маешься. Чуть не провалила все.

— Не умею я! Это ты у нас актер. Больших и малых театров! — огрызнулась Люда.

— Будет и ураган... — сказал Борис, нагибаясь за Костиным автоматом.

Никто из бригады воспользоваться оружием не решился. Это все-таки были люди — нормальные люди в нормальном мире. И на убийство они реагировали адекватно: они оцепенели от страха. Поэтому, расстреливая двадцать оболочек, Виктор стыдился и мучился. И ненавидел себя за причастность к тому, что для других — для нормальных — всегда было и навсегда останется где-то там... где угодно, только не здесь, и в итоге нигде. Между. Собственно, этим они все и отличались: знанием. Давно низведенным до бытового уровня, но все-таки Знанием, что твой пугающе огромный мир — это лишь пластинка в бесконечном веере, и путь отсюда, так же как путь сюда, находится не за годами и километрами, а здесь и сейчас, в самом тебе.

Виктор с Борисом синхронно сменили магазины.

— То, что мы делаем, просто отвратительно, — сказал Мухин.

— Согласен два раза, — ответил Борис. — Но выжить эти оболочки не должны, иначе они вернутся. С памятью об Установке... Люда, не смотри на это!

— Я и не смотрю... Я понимаю, по-другому нельзя... А с Макаровым ты был убедителен. — Она достала последнюю сигарету и спрятала пустую пачку в сапог. — Почти не давил. Я и сама чуть не купилась.

— Ну и зря.

— Что зря?..

— Ренат где-то видел топор... — задумчиво произнес Борис. -Или нет?..

— Зачем тебе топор?!

— Попробуй догадаться... Витя!

— Топора нет, — отозвался Мухин. — Есть пулеметы.

— Можно и так...

— Борис! — крикнула Люда. — Что ты собираешься делать?

— Как что? Разрушить портал.

— А... Установка? Она же отключится!

— Мы разве не за этим пришли?.. — спросил Виктор, собирая у монтажников оружие.

— Что же раньше-то?.. Ренат ее сразу хотел сломать. Вы не позволили... Борис... ты этих ждал? С ящиками?

— С ящиками, — подтвердил. Борис — Белую кость мы ждали. Цвет научно-перекинутой интеллигенции. Теперь в этом слое у них нет оболочек. И у Макарова — нет.

— И когда отражения сольются, у них не останется тел, — заключил Мухин. — Они сюда больше не перекинутся.

— Что сольется?! Этот тамбур уничтожат, и ничего не сольется!

— У Макарова не было времени подумать. У тебя оно есть. — Борис ударил ногой по двери и вышел на обзорный мостик.

Виктор последовал за ним и, свалив пулеметы на площадку, клацнул предохранителем.

Громадный магнит внизу по-прежнему упирался в исчезающую плоскость. Реализованный как военный проект, он находился в этом зале более полувека и все это время держал границы между слоями открытыми. Вокруг него стояли десятки контейнеров. Часть из них техники освободили и собрали во внутреннем радиусе — там, где поместились бы квартиры ботаника, оператора, писателя-фантаста и прочих мухинских отражений — громоздкую конструкцию, пока еще не законченную, но уже имеющую какой-то общий вид.