Евгений Прошкин - Твоя половина мира

“Никак не могу, ничего не думаю. Не нужно было жрать столько транков... Какая мне разница?”

— Ну что ты стоишь?! — Элен затушила сигарету о край стола и перешагнула через блондина. — На крышу! Быстро! У Альберта восемь ракет, и... у него нет выхода. И у меня! И у тебя тоже!!!

Тиль медленно нагнулся и поднял бильярдный шар. Твердый, увесистый, теплый... Настоящий.

— Бра-ат!

— Сейчас, сейчас. Не волнуйся...

“Федор?..”

“Что скажешь, Тили? Неужели это — галлюцинация?”

“Продолжение варианта... того варианта, который мы прошли... и бросили как тупиковый. У него не может быть продолжения, Федор. Мы не поехали в тот ресторан. Там никого нет — ни меня, ни Элен, ни Альберта”.

Чтобы убедиться, Тиль похлопал по мягкому полу. Цепь зазвенела и змейкой улеглась вокруг ладони.

“Но я не понимаю, Федор... Тот вариант... я не в состоянии отличить его от действительности”.

“А что реальней?”

“Не знаю... Ну, конечно, реальность!”

“С этим не поспоришь. Реальность реальная, а вода мокрая. Поздравляю, Тили. Вот только... где она, реальность? И в чеу разница между одним вариантом и...”

— Другим? Другим — что?.. Вариантом?.. Значит, сейчас — опять вариант? Нет... я бы давно вышел. Был бы это форвертс, я бы его прекратил. И... я бы знал, что это всего лишь форвертс!

Тиль бросил шар на сукно, и тот, гулко прокатившись, упал в лузу. Народу в зале уже не осталось.

— Сейчас будет залп, — отрешенно произнесла Элен. — Восемь ракет... Альберт не остановится ни перед чем.

— Иди к вертолету, я догоню, — сказал Тиль.

— Ты точно поднимешься?

— Обещаю.

— Братец... ты женщин часто обманывал?

— С тобой этот номер не пройдет, я в курсе. Элен погрозила пальцем и скрылась за дверью.

“Ты отсюда вышел, Тили. Из этого варианта. И что в итоге? Он живет дальше — без тебя. Хотя ты в нем по-прежнему существуешь. Но и это не главное. Альберт прикажет дать залп, и Тиль Хаген, сидящий здесь, на бильярдном столе, умрет”.

Тиль поболтал ногами.

— Скорее всего, мне и там и там хана.

“Ты погибнешь, а твой вариант останется. Потому что... это и не вариант. У тебя хватило сил, чтобы сотворить его, но не хватит, чтобы уничтожить. Они тебе не подчиняются. Ни тебе, ни кому-либо еще”.

— О чем ты, Федор?

“О том, что ты создал. О твоих способностях, из которых форвертс — лишь верхушка. Остальное... ты видишь, но не понимаешь”.

— Остальное?..

“Все, что вокруг. Знаешь, почему я тебя не прикончил? Я бы тебя убил. Первым. Если бы мог. Но каждый раз, попадая в тупик, ты... нет, ты не выворачиваешься... ты выворачиваешь наизнанку мир. Ты возвращаешься к произвольной точке и начинаешь все сначала”.

— Форварды именно так и поступают.

“В воображении, Тили. Они это делают исключительно в воображении. Просто видят дальше, чем нормальные люди”.

Тиль слез со стола и прошел по залу. Взял кий, пощупал, бросил на пол... Передвинул стул... Прикоснулся к стене, почувствовал ее ладонями... Втянул носом воздух... Закрыл глаза.

“Похоже, ты понял, Тили. Наконец-то...”

— Это создал я? Здесь все настоящее. Совсем настоящее... — пробормотал Хаген. — И этот вариант, и тот, где меня везут в кандалах... Они остались? Это уже не форвертс, это... реальность? И то и другое? Одновременно — две реальности?!

“Я не знаю, когда у тебя произошел скачок, когда твои способности переросли обычное ясновидение. Но это факт, Тили. Ты не только видишь будущее, ты изменяешь настоящее. Точнее, создаешь новое — все время, раз за разом. А то, что было прежде, тот вариант, который ты считал неудачным... он продолжает жить. Сам по себе. С тобой или без тебя”.

— Ты говоришь о двух последних сутках? Оба варианта почему-то помнят не только форварды.

“Ты прогрессируешь, Тили. Но еще хуже то, что ты не ведаешь своего предела. Двое суток? Это последняя мощная развилка, и если новая будет еще крупнее... Двое суток, да? Я столько раз загонял тебя в угол — веря, что вот это и есть окончательная, подлинная реальность... и каждый раз я убеждался, что это твой форвертс — вариант, который ты можешь поменять на... еще один вариант. Выбрать что-то иное. Назначить началом любую точку своего прошлого и вернуться к ней. Все, что с тобой происходит, в итоге оказывается не свершившимся, а лишь вероятным… Все, что люди считают настоящим... и то, что считаешь настоящим ты сам. Это твой форвертс, Тили. И он длится не двое суток, а гораздо дольше. Только не спрашивай, сколько. Я не знаю, Тили, не знаю...”

— Жутко, — проронил Хаген, опускаясь на стул.