Евгений Прошкин - Твоя половина мира

Меховой салон, хуже не придумаешь. Для распродажи слишком поздно, для новых коллекций рановато. Менеджеры, три однотипные куклы, без особого рвения обхаживали единственного клиента.

Элен тронула шубу на манекене и вспомнила про свой “стейджер”. Давно пора избавиться. Примерить вон то, черное и короткое, непринужденно сунуть руки в карманы, и...

“О... А вот у вас еще пальтишко! — Это он, Мужчина. — Черненькое. Что же я его сразу-то?.. И сидит великолепно. У жены фигура точь-в-точь... — добавит он слегка игриво, как и полагается. — Вы не против, если я его тоже посмотрю? Или вы покупаете?”

Купить можно. Но тогда ствол останется при ней. И надо же этому уроду было обратить внимание... Ясно: черное и короткое не годится. Пожалуй, рыжее, подлинней...

“О!.. А вот у вас еще пальтишко! Рыженькое. Что же я его сразу-то?.. И сидит великолепно. У жены фигура...”

Может, он фетишист? Потискать в ручищах нагретую чужим телом тряпку... Что за радость? Особенно когда в кармане нащупается пистолет...

Значит, полосатую, под тигра. В моде классика, и этот полупанк будет смешон. Ладно, не носить же его в самом деле...

“А вот у вас еще полосатенькое!.. Какое забавное. А у моей жены...”

Элен занервничала. Похоже, сейчас скинуть “стейджер” не удастся. А надо бы... Она все отчетливей сознавала, что из магазина нужно выйти налегке. Хорошо бы и “ангус” где-нибудь пристроить, а то не ровен час... Однако Элен чувствовала, что проклятый эротоман обладает все, к чему бы она ни прикоснулась.

Она с ненавистью посмотрела на мужчину — тот стоял к ней спиной и как будто не подозревал о ее присутствии. Одна из менеджеров извинилась и двинулась к Элен. Еще мгновение, и он обернется. И если Элен не успеет что-нибудь напялить, он просто сверкнет полицейским жетоном.

Ему безразлично, какой вариант она выберет. У него есть инструкции на все случаи. А также мягкий броник и “з-мерш”, дежурная игрушка славянских сыскарей.

Элен покачала девушке головой и шагнула назад.

Он не будет возражать. Как ни странно... Если она уберется, он за ней не пойдет. Еще немного попудрит мозги продавщицам и откланяется.

Элен не могла поверить и не поверила бы, но сомневаться в форвертс она не привыкла.

Это кем-то просчитано. Хорошо спланировано и хорошо сработано, начиная с появления “Хаммера” — смутившего, но не напугавшего, — и заканчивая тем, что... он уже притормаживает у магазина. Сзади к нему подкатывает полицейский минивэн. Не пустой, разумеется. Десять человек, все в “тяжелом”. А сколько их сейчас набивается в служебные помещения... Фактически ее уже взяли. Вопрос пары секунд и пары выстрелов — если она спровоцирует. Ехать почему-то придется в цивильном “Хаммере”. Неопасно. Им нужен только разговор. Но разговор будет серьезный.

О чем — Элен даже не представляла.

“Покупатель” завершил оборот и потянулся к пиджаку. За жетоном.

“Не надо, — сказала она одними губами: — Я иду”.

Элен послала водителю минивэна воздушный поцелуй и, протиснувшись между припаркованными машинами, подошла к “Хаммеру”.

— Сдаюсь, — мурлыкнула она. — Неужели я тебе так понравилась?

— Ты, Леночка, не можешь не нравиться.

— Элен, — ответила она, помедлив.

— А я Альберт. Залезай, Леночка.

“Хаммер” был тот самый, и Альберт — тоже. Это он встречал ее на въезде в город, он махал рукой. Только рубашку сменил — ночью была с пальмами, а теперь с павлинами. Невыносимо разноцветно.

Альберту было лет двадцать семь, не больше. Перед начальством ему хотелось выглядеть посолидней, перед девушками — помоложе, и он, не утруждая себя отбором, валил все это в кучу. Кричащая рубаха — и серая послушная мордочка. Короткие скупые усы — и взорванная прическа. На правом предплечье у него распласталась огромная татуировка — огненный дракон, — но возле запястья дракошин хвостик благоразумно изгибался, чтобы при необходимости исчезнуть под крахмальным манжетом.

Элен попробовала оценить варианты, но не смогла. Впереди был широченный веер, и каждая спица сама расщеплялась на такой же веер. Вероятности плодились в геометрической прогрессии, спрогнозировать их дальше второй реплики было невозможно. Им с Альбертом оставалось, как двум шулерам, либо играть честно, с выключенным форвертс, либо не играть вовсе.

— Давай уж лучше честно... — проронил Альберт, отъезжая.

Он не читал ее мысли, он всего лишь опередил ее фразу. Особенно Элен умилило то, что приглашение к честности было нагло и примитивно украдено у нее же.