Борис Пшеничный: Уйти, чтобы вернуться

- Здесь только молиться. Или приносить жертву богам.

- И что бы вы предпочли: молиться или быть жертвой?

- Быть богом, - сказал он.

- Опоздали, - улыбнулась Сьюзен. - Место занято. Здесь живет Он.

- Хозяин Нью-Беверли? Ваш шеф?

- Он это Он, у Него нет имени, нет должности и нет слова, чтобы назвать, - только Он.

- Но что-то этот "Он" собой представляет? Или так трудно объяснить профану?

- Вам-то как раз легко, сложнее объяснить специалисту. Представьте человеческую голову размером... ну, скажем, с письменный стол. Мы вырастили мозг, огромный живой мозг. Она с надеждой посмотрела на Марио - способен ли он если не осознать, то хотя бы поверить в чудо. Выражение его лица, видимо, не вдохновило ее.

- Он находится здесь, - скучно продолжила она. - Все мы, филиал, собственно, обслуживаем Его. Там вон, отсюда не видно, моя лаборатория, или Кухня, готовим физраствор.

- Вот почему Кормилица, понятно.

По губам Сьюзен скользнула усмешка: что, мол, тебе понятно, молчал бы уж.

- На сегодня хватит, - сказал она. - Возвращаемся.

- Мы не зайдем посмотреть? - спросил Марио.

Его тянуло в Башню.

- Он не впустит. Когда нужно - сам даст знать.

Этот день, казалось, никогда не кончится. Вечером были еще две встречи. Вначале пришел Полковник.

Чем-то озабоченный, он расхаживал по комнате, как у себя в кабинете, не обращая внимания на вопрошающие взгляды Марио. Лысина его ярко вспыхивала, когда он проходил под люстрой, и угасала матовым отблеском в дальнем углу. Должно быть, сегодня она не раз покрывалась испариной и сейчас щедро лоснилась от обильных выделений.

- У вас неприятности? - спросил наконец Марио.

- У меня, к вашему сведению, всегда все в порядке. Неприятности бывают у других, - сказал он своим тихим болезненным голосом и, словно вспомнив что-то, полез во внутренний карман пиджака. - Это вам, - протянул он плоский коробок, чуть больше спичечного. - Ваши личные часы. Носить обязательно. Они - и пропуск на территорию Беверли, и средство вызова. Услышите сигнал - немедленно в Башню, дорогу вы знаете.

- Сьюзен водила.

- Я в курсе. Кормилица сожалеет, что не смогла уделить вам больше внимания. Наденьте.

Марио открыл коробку. Обычные с виду электронные часы в золотом корпусе. В одном из углов крышки - крохотный рубиновый глазок. Браслет, похоже, тоже из золота.

- Но они стоят.

- Наденьте, говорю.

Марио обнажил запястье. Щелкнул замок - браслет был как по заказу, - и тут же высветились цифры, замелькали секунды. Непроизвольно он посмотрел на настольные часы, чтобы сверить время. Полковник перехватил взгляд.

- Не проверяйте, точнее не бывает. Не снимайте даже в ванной.

- А вдруг потеряю?

- Как это, если не снимать? Разве что вместе с рукой. Впрочем, потеряете - беды большой не будет. Они настроены на ваши биотоки, подлог исключен.

Полковник несколько оживился, сообщая эти подробности. Очевидно, он имел какое-то отношение к созданию чудо-часов и готов был говорить о них до бесконечности, как всякий творец о своем создании или как мать о своем отпрыске.

- Так сколько там? Уже восемь? - спросил он. - Не пора ли поужинать?

Кому поужинать, а кому и пообедать, подумал Марио, ощутив глухой рокот изголодавшегося организма. Конечно, он с большим бы удовольствием провел вечер с кем-нибудь другим, с Сьюзен, например, или еще лучше в одиночку, с самим собой, но выбирать не приходилось. К тому же он не представлял еще, как здесь, в Нью-Беверли, решают проблему желудка.

- У нас неплохая кухня, - заверил его Полковник, когда они выходили из дома.

Служители Башни, насколько успел подметить Марио, знали толк в радостях жизни и окружали себя комфортом. Тот же ресторанчик, где они оказались за считанные минуты, мог служить эталоном уюта, причем не дешевого. Где только набрали столько поделочного камня! Зал словно выточили в малахитовой горе и в меру обсыпали хрусталем, создав иллюзию пещеры.

Они прошли к периферийному столику, спрятанному в овальной нише, и погрузились во все мягкое - мягкий полукруглый диван, мягкий свет, мягкая музыка.

Посетителей было немного, они хорошо знали друг друга, и появление нового человека вызвало легкое движение. Марио поймал на себе несколько любопытствующих взглядов. Подошел официант и тоже пристальнее, чем полагалось бы, посмотрел на гостя.

- Вы уже знаменитость, - прошелестел Полковник, отпустив официанта с заказом.

Марио особенно не вникал, что тот заказывал, листая пухлое меню, но, судя по записям официанта, Полковник не скупился, и эта неожиданная щедрость вызвала смешанное чувство почтения и удивления. Кто бы мог подумать, глядя на его усохшую фигуру, что в ней живет душа отъявленного гурмана. За столом он, видимо, не ограничивал себя, к еде относился серьезно. А тут, похоже, особенно постарался, чтобы не ударить лицом в грязь - ужинать-то пригласил он и был, следовательно, за хозяина. Марио встрепенулся, услышав, как тот в числе прочего заказал креветки. Сделал он это без всякой задней мысли или был здесь намек: видишь, и об этом я тоже знаю?