Тимур Пулатов - Плавающая Евразия

- Каково?! - громко спросил он себя. - Быстро же распространилась сенсация конгресса по городу! Отрезвила! Правда, вкралась какая-то чепуха с этим мифическим прибором... Но все остальное, главное - держится на моих расчетах: сегодня или в течение недели, но не позже месяца... Похоже, в самом градсовете сидит мой неведомый покровитель. Всесильный. Может быть, сам председатель Адамбаев, сэр Шахграда. Вот везенье! Наконец-то пробил мой звездный час! Весь наш отдел во главе с Айтзаровым, весь институт, весь Всесреднеазиатский конгресс посрамлен... - Но тут злорадство Давлятова сменилось чувством ущемленности. - Но что это за Совет? Откуда он взялся? И почему не пригласили меня председателем или, на худой конец, членом президиума? Вот так всегда: плодами духа избранных пользуется масса середнячков... Но я уверен, мое авторство как предсказателя землетрясения рано или поздно будет восстановлено...

Давлятов машинально глянул на часы: без трех минут девять. Забеспокоившись, вышел во двор и увидел возле распахнутых ворот того самого соседского мальчика - Батурбека, который утром принял его за другого и крикнул вслед: "Как спалось, дядя Салих?"

- Дядя Руслан, вас отец требует к себе, - сухо сказал он.

- Бегу! - живо откликнулся Давлятов, зная, что отец мальчика не любит ждать, потому что считает себя благодетелем Давлятова. И действительно, в первый, самый трудный год, когда Давлятов еще только приживался в Шахграде и к нему почти каждый вечер, по наущению каких-то недоброжелателей, наведывалась милиция, пытаясь уличить его в пьяных оргиях и драках, этот руководящий товарищ, персональная машина которого утром с ходу обогнала трамвай, увозящий на конгресс Давлятова, не раз выручал соседа, приказывая милиционерам оставить его в покое.

Благожелатель встретил Давлятова в своем дворе, сидя в кресле с непроницаемым, вельможным лицом.

- Добрый вечер, Наби Саидович! - бодро приветствовал его Давлятов, еще издали заметивший на коленях покровителя тот самый лист ОСС с предостережением.

- Это все правда? - без лишних слов строго спросил хозяин дома. В глубине души он был так расстроен, что даже не предложил Давлятову сесть рядом с собой в пустующее кресло, хотя место это всякий раз отводилось Давлятову,

- Отчасти - да, - набравшись смелости, ответил Давлятов.

- Я не люблю этого трусливого, половинчатого слова "отчасти". В наше время уже ничто не может быть половинчатым. Мы всё привели к единому, неделимому, мы потрудились для этого. И, в частности, институт, который я столько лет возглавляю. - Этот неожиданный переход от сдержанной угрюмости и словоохотливости был, как отметил во время многочисленных бесед с ним Давлятов, характерной чертой Наби Саидовича Нахангова. - Тридцать лет назад, когда я только возглавил институт, он имел вывеску "Институт истории религии", лет пятнадцать назад мы переименовали его в "Институт атеизма", а сейчас он носит название "Институт истории атеизма". Чувствуете движение от истории религии до истории атеизма? Кому интересна история того, что уже не существует? Скоро, когда мы переживем и эту эпоху - эпоху сплошного, неделимого атеизма, отпадет надобность и в самом атеизме и в его истории. Тогда мы спокойно сможем закрыть наш институт... Но и сейчас никто бы не почувствовал отсутствие сего института... Там, где нет религии, и антирелигия не нужна... Впрочем, может, это верно, что институт пока держат... на случай вот таких чрезвычайных происшествий, могущих кое-где возродить суеверие... В вашем гнилом, соглашательском словечке "отчасти" звучат нотки такого суеверия...

- Я сказал - отчасти, - засмеялся Давлятов, - имея в виду этот сверхчувствительный прибор, упомянутый в сообщении ОСС... Такого прибора в природе нет. Иначе я о нем что-нибудь слышал бы на сегодняшнем конгрессе...

Нахангов в сердцах швырнул на землю полученный по почте листок и пояснил:

- В том, что вы сказали, опять сквозит половинчатость, притом та опасная половинчатость, которая не нейтральна по отношению к своим двум половинам, а создает конфликтную ситуацию... Вот первая половина: я звонил самому председателю градосовета Адамбаеву, и он заверил меня, что градосовету ничего не известно о предстоящем землетрясении. И что ОСС - это кучка шантажистов, которых необходимо немедленно вывести на чистую воду... Вторая половина: подобный прибор должен существовать, и он создан, он есть, я уверен! Иначе всякое землетрясение или другое стихийное бедствие мы будем предсказывать, основываясь на мистических пророчествах, интуиции, предчувствиях животных - собак, змей, чему я тоже не верю! - Нахангов глянул на часы. - Половина десятого... Еще есть минут пятнадцать двадцать. - И, заметив, как Давлятов побледнел, неожиданно встал и предложил, показывая на металлическую дверцу, чернеющую в конце двора, встроенную так, будто от нее ступеньки ведут вниз, под землю: - Если хотите, можете переждать в нашем семейном бункере. Там есть все - запас еды, вода, а главное - удобство и комфорт не уступают первоклассной квартире на поверхности...