Тимур Пулатов - Плавающая Евразия

- Поняв, что он слишком поспешно приступил к вашему батюшке, Абду-Салимов решил изменить тактику и наступать с внешней стороны, смущая счастливого обладателя бомбы разного рода ухищрениями. Самым излюбленным методом психологической войны было ежедневное хождение Абду-Салимова и Байбутаева с попискивающим аппаратом вокруг дома, - особо подчеркнул Лютфи.

- Это мне знакомо, - усмехнулся Давлятов. - Зачастил к дому Байбу-таев теперь в паре с Бабасолем. Скажите, есть ли между Абду-Салимовым и фемудянским академиком Бабасолем какая-нибудь связь?

Лютфи на минуту сделался задумчивым и неопределенно пожал плечами:

- Мне кажется, что есть... хотя утверждать категорично не могу. Лишь по косвенным признакам... - Лютфи не договорил и с сожалением пояснил: Из-за того, что мне пришлось прекратить дело Мелиса, многое осталось не прочерченным в отношениях других действующих лиц. К примеру, связь между Абду-Салимовым и Бабасолем, но самое главное, мне не ясен тот последний довод Абду-Салимова, который явился убийственным для вашего отца...

- Так он был убит?! - почему-то шепотом спросил Давлятов, побледнев.

Лютфи сделал паузу, будто колеблясь, и сказал:

- Да, отец ваш умер не собственной смертью. Вернее сказать: его подвели к этой черте, дерзко играя... Абду-Салимов с Байбутаевым появлялись возле вашего дома в самое неожиданное время - и утром, и в полночь, измеряли с глубокомысленным видом, подсчитывали, записывали - словом, желали смутить Ахмета Давлятова и вселить в него неуверенность.

- Да! Да! Это их испытанный метод, - скороговоркой проговорил Давлятов, хотя и не почувствовал ни злости, ни даже досады. - Они и вокруг меня так возились. А я не понимал до тех пор... пока меня не осенило в одну ночь, когда Байбутаев бесцеремонно вошел со своим пищащим аппаратом в мою спальню...

- Ну вот видите? - развел руками Лютфи. - Вы сами обо всем догадались... Словом, все подвели так, что отец ваш не выдержал, хотя и держался стоически, надломился. И согласился встретиться с Абду-Салимовым у себя дома, чтобы выслушать его условия... Объяснение между ними было долгое и, как теперь выяснилось, не совсем.дружелюбное... Абду-Салимов вышел к поджидающему его Байбутаеву с усмешкой на губах, с саркастическим видом... А где-то через час отца вашего не стало... Вскрытие показало: обширный инфаркт! В ту ночь был небольшой толчок балла на четыре. И смерть его списали на игру стихии... И на этом успокоились.

- Так выманил Абду-Салимов у отца эти пятьдесят тысяч или не сумел? возбужденно проговорил Давлятов и вскочил со стула.

Лютфи как-то странно взглянул на него и упавшим тоном сказал:

- Ну, какое это теперь имеет значение... когда дело закрыли? Одно ясно: Абду-Салимов подвел вашего отца к роковой черте. А как? И это осталось загадкой. И играющий преследователь и жертва унесли эту тайну, как говорится, на тот свет...

Давлятова что-то осенило, и он, испытующе глядя на Лютфи, спросил:

- Могу ли я настаивать, чтобы следствие продолжилось, даже ценой свободы Мелиса? Я хочу знать про отца... Это ужасная история. Хотя мы не были с отцом близки, но все же...

- Не советую, - прервал его Лютфи, - тогда раскроется многое и в жизни вашего отца. Например, то, как он обогащался. Многое не совсем - поверьте пристойное. Здесь и ваше доброе имя, и имя вашей бывшей подруги...

Давлятов сидел с таким видом, будто все это его нисколько не интересует, и действительно, в голове его проносилось разное, поэтому вопрос его показался Лютфи неожиданным:

- Сколько стоит по нынешним ценам моя бомба? Градосовет хочет собрать юристов для выработки закона о цене... Организован комитет. Делу дан широкий размах, - хмыкнул Давлятов.

- Если бы вы сами заранее заявили о находке под вашим домом, то треть стоимости была бы вашей, - рассудительно пояснил Лютфи.

- Сколько же это?

- Рублей двадцать... Сейчас их столько, этих бомб, что цена на них все падает...

- Двадцать? - удивленно переспросил Давлятов.

- Да. Но чтобы получить эти двадцать рублей, вы должны вступить в сговор с Байбутаевым, чтобы он изменил поданный ранее рапорт о находке... Тогда вы поделите с ним по десятке...

Кажется, более всего в этой истории смутила Давлятова цена бомбы десять рублей, и он шел обратно в свой бункер с такой досадой на душе, что не замечал никого вокруг. А зря, он многое заметил бы любопытное. К примеру, эту старуху, сидящую в оцепенении на скамейке в центральном сквере, крепко ухватившись за зонтик, с мыслью, что в момент толчка взлетит в воздух и плавно закружится, увлекаемая куполом зонтика... Как только причудливо не мечтается. Странно-причудливо, и это тоже черта шахградцев.