Джеймс Дуэйн - Капер

Аудитор непонимающе на нее глазел, и Сара крикнула еще раз, делая шаг вперед. Трясущимися руками мокак снял ботинки, брюки и рубашку. Тут он помедлил, и круглыми от страха глазами взглянул на женщину. Сара молча указала ему на ноги. Мокак снял носки, после чего засунул большие пальцы под резинку трусов. Сара всадила иголку ему в ступню, и аудитор с визгом подскочил. Затем он скрючился, явно от сильной боли.

«Самое то, – злорадно подумала Джеймс. – Надеюсь, это тебя прикончит».

Она ткнула пальцем в аудитора, затем в пол. Он лег на спину. Сара недовольно подняла брови и покрутила пальцем, веля ему перевернуться, С явной неохотой мокак это сделал. Капитан-лейтенант подобрала его носки и села ему на плечи. Ухватив его правую руку, она как можно крепче завязала один конец носка на запястье. Затем она завязала другой юнец носка на его левой лодыжке. Точно так же стянув левую руку и правую ногу мокака, она встала. Затем Сара немного за ним понаблюдала, вздрагивая, когда рев становился громче. По опыту она знала, что этот рев скоро затихнет.

Подобрав форму мокака, Сара в нее облачилась и подождала, пока рев прекратится.

Затем она сказала:

– Наслаждайся концертом. Он немного громкий, зато одно и то же по два раза никогда не гоняют.

Наконец Сара выскользнула в коридор. Там она воспользовалась игольником, чтобы вывести из строя запор. «Вообще-то я сомневаюсь, что он так скоро освободится, – подумала Джеймс. – Но лишняя страховочка тоже не помешает». Кроме того, ей очень хотелось, чтобы аудитор как можно дольше наслаждался собственной терапией.

Неслышно, как призрак, Сара на цыпочках стала красться по коридору, чувствуя себя слишком открытой, незащищенной… и задумываясь о том, сможет ли она когда-нибудь чувствовать себя иначе. Затем где-то на отдалении действительно раздался крик. Сара замерла и прислушалась. Но крик не повторился. «Может, все-таки мои уши барахлят?» – мрачно подумала она. Облизнув сухие губы, молодая женщина выждала еще одну напряженную минуту. Затем с недовольной гримасой двинулась дальше. Такая удача не могла длиться вечно. Сара была удивлена тем, что ей навстречу до сих пор никто не попался. Бочком добравшись до конца коридора, она поглубже вдохнула через нос, затем через рот выдохнула. Наконец, прикусив губу, капитан-лейтенант сунула голову за поворот.

И оказалась лицом к лицу с Питером Редером.

Сара с воплем отскочила назад. Запутавшись в слабых от усталости ногах, она упала, но когда Питер выскочил из-за угла, ей уже удалось навести на него игольник.

– Это я! – сказал он, разводя руки в стороны.

Сара изумленно ахнула, а затем принялась хохотать. Остановиться никак не получалось. Она понимала, что бьется в истерике, но ничего не могла с этим поделать. Слезы ручьями бежали по ее щекам, а губы Сары пытались произнести фразу: «Если ты меня ударишь, я тебя пойму». Но прекратить хохот было просто выше ее сил.

Редер глядел на нее с определенно комическим выражением сочувствия на лице. Еще там были радость и облегчение. Вместо того, чтобы ударить ее и шоком вывести из истерического приступа, коммандер опустился на одно колено, приподнял Сару и стал баюкать у себя на руках, пока она не зарыдала.

Она гладил ей голову, без конца повторяя:

– Все хорошо, милая, все хорошо…

Когда Сара немного утихомирилась, Редер начал ей мало-помалу все объяснять.

– На этом ржавом корыте, – сказал он, – нам еще надо проделать кое-какой ремонт. Затем мы направимся прямиком к нашей базе, чтобы забрать снаряжение и наших пиратских друзей, а мокакскую станцию взорвем.

– Я хочу нажать кнопку, – сказала Сара и шмыгнула носом.

– Это право за вами, капитан-лейтенант, – пообещал Питер.

Кави и все четверо остальных членов ее семьи под охраной вошли на командный центр базы и нервозно оглядели довольно потрепанный комплекс. Там висел слабый запах чего-то едкого и паленого. Примерно такую вонь испускает работающий пульт, когда кто-то всаживает в него разряд из игольника. Чувствовался там и более слабый запах крови; они старательно избегали смотреть на бурые пятна. С большинства пультов были сняты крышки, и техники предельно аккуратно размещали там маленькие пакетики.

– Ну вот, – сказал Редер, подходя к семье. – Мы здесь почти закончили, а ваш трюм, как я понимаю, полон.

Кави протянула ему руку, глаза ее сияли.

– Если мы будем осмотрительны, а мы непременно будем осмотрительны, Каттавасия сможет растянуть этот запас на целый год. – Радость в ней так и бурлила.