Игорь Дубов - Распоротый

– Пойдешь без страховки? – спросил я Юкиру, держа веревку в руке.

В тумане идти по гребню было достаточно опасно. Но идти по нему в связке было опасно вдвойне. Чтобы удержать сорвавшегося, связник должен был прыгнуть в пропасть по другую сторону хребта. Повиснув на веревке, он уравновешивал вес напарника, спасая ему жизнь. Это было возможно только при хорошей видимости и становилось абсолютно бессмысленным в тумане или в темноте Сейчас сорвавшийся мог лишь утянуть своего связника за собой. Поэтому выбора у нас, по существу, не было. Однако я должен был спросить Юкиру, и я спросил.

Юкира удивленно уставился на меня.

– Иди первым! – сердито сказал он. – Предупреждай, если что. И не задавай дурацких вопросов – я еще помню курс.

Мы шли, сгибаясь под тяжестью рюкзаков, оскальзываясь на мокрых качающихся камнях, отчетливо звеня железом, шли – и сырой ветер трепал капюшоны наших анораков, лупил по лицам и, подгоняя нас, свистел в уши тревогу. Когда мы добрались до стены, ветер уже почти сдул навалившиеся на перевал облака, и сквозь сильно поредевшую дымку я различил упирающуюся в темно-зеленое небо покрытую снегом вершину. Здесь было начало маршрута. Но до сих пор не было ясно, куда идти.

Мы сбросили рюкзаки и, прячась в последних клочьях тумана, помчались по гребню обратно. Теперь, налегке и зная путь, мы бежали быстро и, отбежав метров на сто пятьдесят, залегли за огромным, перегораживающим гребень валуном. Гора вздымалась над нами, поражая тяжелой мощью и величиной обращенного к перевалу зеркала.

– Придется брать ее сзади, – сказал я, рассматривая отвесную и гладкую, как стекло, плиту высотой не меньше семи веревок. – Ну как, нашел чего-нибудь?

Юкира отнял от глаз бинокль, посмотрел задумчиво по сторонам и снова поднял руку.

– Вот они, – наконец спокойно сказал он. – Смотри выше и левее зеркала. Там, где начинается снег.

Я взял у него бинокль и послушно повел им по ярко освещенной заходящим солнцем скале. Бинокль давал сильное увеличение, и я поначалу никак не мог определиться. Мелькали какие-то трещины, выступы и контрфорсы, проползло большое пятно лишайника и маленькое корявое деревце, торчащее над крохотной полкой в верхней части зеркала. Базы не было.

– Левее, левее, – бормотал Юкира. – Видишь, где свешивается язык.

Разозлившись, я нашарил биноклем границу снежной шапки и стал двигаться по ней. И тут же почти сразу увидел полуовал замаскированного под гранит портала и небольшой выступ выдвижной посадочной площадки для флаеров. Да, это, несомненно, была база. Созданная злым гением моих соплеменников, она возвышалась над этим миром, как наводящий ужас замок черного мага, подчинившего своей власти мирное королевство. Я отчетливо видел в бинокль узкие щели бойниц стационарных лучеметов, радарные кожухи с гранитным напылением, кварцевый блеск окуляров внешних камер слежения и маленькие тени решеток вентиляционных люков. Мы дошли. Мы нашли их. И теперь нам осталось самое сложное: добраться туда.

По прямой расстояние до базы не превышало несколько сот метров. Подъем наверх на антиграве занял бы у нас не больше пяти минут. Да только никто не ждал нас там с цветами у парадного трапа. И заходить нам предстояло с черного хода. Сейчас, когда небо расчистилось и вершина сияла, словно циркониевая, а заходящее солнце красиво уравновешивалось быстро взбегающей в зенит маленькой луной, очень не хотелось вставать и молотиться наверх, навстречу опасности. Если б я мог, я остался бы лежать тут, на гребне, любуясь дивными видами и наслаждаясь сухим и чистым горным воздухом. Я давно заметил, что труднее всего воевать в пронзительно ясные дни, когда обреченность чувствуется острее всего. Да только выбора у меня не было. Выход – был, а выбор – отсутствовал.

Я отложил бинокль. Следовало, пока светло, определиться с маршрутом. Ясно было, что в лоб эту гору не взять. Но от гребня вправо, огибая зеркало, уходила широкая полка, которая в самом конце поднималась и переходила в змеящиеся уступы и трещины. Я снова прижал к глазам окуляры, пытаясь выстроить в голове логику движения. Похоже было, что по второй слева трещине можно подняться до середины скалы Дальше лежали тени, но видно было, что к снежной шапке оттуда ведет маленький скальный гребешок, преодолев который можно выйти на снег.

– Через вершину не пойдем, – сказал я Юкире. – Там у них вся аппаратура слежения и антенны. Лучше – траверсом.

– А мы не подрежем доску? – осведомился Юкира, взиравший на гору из-под козырька ладони.