Эрик Рассел - Кресло забвения

- Да или нет? - Деньги, деньги, деньги, - воскликнул Уэйн с гримасой отвращения. Неужели научный прогресс оценивается лишь с точки зрения дохода, который он способен принести? - Да! - Но моя машина поможет человеку высвободить свою душу - свое "я"! Какие необыкновенные возможности откроются перед людьми! - А кому нужно освобождать свое "я"? Кто захочет платить за это и сколько? Черт побери, в наши дни, когда всякий дурак может купить билет на самолет, кому понадобится автоматический транспортер душ? Когда мне хочется навестить Мейзи на юге Франции, я отправляюсь туда лично - во плоти и крови. Какой мне смысл посылать туда мое астральное тело? Вряд ли она получит удовольствие, обнимая дух. - Вы забываете, что при облучении происходит такой громадный рост жизненной энергии, - с горячностью запротестовал Уэйн, - что душа человека способна покинуть свою телесную оболочку и переселиться в другое тело - по своему выбору, - навсегда вытеснив прежнего владельца, при условии, конечно, что тот не прошел соответствующей обработки, которая придала бы ему равную или даже большую силу. - В своде законов, как мне помнится, это называется похищением трупов, уточнил Бленкинсоп, улыбнувшись одной из своих грязных улыбок. - В свое время вы изобрели несколько превосходных вещиц, мой милый, но на этот раз вы явно перемудрили. Мне не получить и двух с половиной процентов за механического похитителя трупов, так что лично меня эта штука не интересует. - У вас какой-то иррациональный подход к делу, запротестовал Уэйн. - Я ведь имею в виду лишь легальный обмен телами. - Легальный? - Развеселившийся Бленкинсоп чуть не подавился сигарным дымом. - Чьи это тела могут подлежать легальной конфискации? И ради чьей выгоды? Он ткнул жирным пальцем в грудь Уэйна. - Кто будет платить за переселение и кто будет получать эти деньги? И при чем тут буду я? Глядя на него с нескрываемым презрением, Уэйн сдержанно пояснил: - В прошлый четверг умер Коллистер. Это был крупнейший в мире специалист по раковым заболеваниям. В тот же день был казнен Бэт Мэлони - преступник. Мозг Коллистера оставался активным до конца, в то время как тело было изношено долгими годами служения человечеству. Душа Мэлони представляла собой неизлечимо извращенное, антисоциальное "я", заключенное в грубое, но сильное и здоровое тело. - Понимаю, - согласился Бленкидсоп. Он протянул руку за своей шляпой. Будь ваша воля, вы бы засунули Коллистера в каркас Мэлони. Не стану обсуждать научную сторону этого эксперимента, так как верю, что вам бы он удался. Но я неплохо разбираюсь в законах. Моя жизнь протекала не в лаборатории, в окружении приборов и машин, а в нашем грешном и жестоком мире. Примите совет жалкого реалиста: вам не найти такого закона, который дал бы вам право на подобные фокусы, даже если бы вы агитировали за их гуманность до самого страшного суда. - Но... - Пора вам и повзрослеть наконец, - нетерпеливо перебил его Бленкинсоп. С вашим идеализмом вам место разве только в детской. Я не могу выпустить на рынок воздушный замок, мне не дадут за него и стоимости пачки сигарет. Пухлая рука протянулась к ручке двери, и человек, стоящий по ту сторону ее, отпрянул в темноту. - Советую вам лучше поломать голову над вашим стереоскопическим телевизором. На нем можно крупно заработать. Публика хочет этого, а кто мы такие, чтобы отказывать массе в ее желаниях? Что касается вашей бредовой машины, то если вы предложите мне еще что-нибудь в этом роде, я просто умру со смеху. И, смеясь, он вышел из комнаты. И умер.

Дженсен заметил Уэйну: - Силенок у тебя - кот наплакал, но сразу видно ты старик башковитый и котелок у тебя варит. Он внимательно оглядел ученого и увидел, что утомленные глаза старика светились внутренним огнем и одержимостью. Этот седовласый фраер - крепкий орешек, решил Дженсен. В нем чувствуется душевная твердость, которую нельзя не уважать. Старик поймет, конечно, что сопротивление бессмысленно, он не сделает попытки применить силу. Но он будет думать, думать, думать... Нужно быть начеку, а то, чего доброго, тебя могут и перехитрить. - Для вашего и моего блага, - предупредил он Уэйна, - вам следует кое-что знать: во-первых, я вчера смылся из камеры смертников. И возвращаться туда не намерен. - Он ткнул Уэйна в плечо. - Никогда! - Я так и подумал, что вы преступник, - сказал Уэйн. Он перевел взгляд с веревок, опутывавших его тело, на блестящую поверхность аппарата, а затем на стоявшего перед ним человека с жесткими чертами лица. - Ваша фотография была помещена в утренних газетах рядом с фото ваших сообщников.

Читать дальше