Джоан Виндж - Пешка

Харон уже открыл было рот, чтобы послать меня к черту, — и осекся, заметив в моих глазах что-то, испугавшее его.

— Если вам нужен живой Дэрик, вы разрешите мне увидеть его сейчас же. И никаких условий, — сказал я, ударяя его словами в лицо, ослепляя его мысли.

Взгляд Харона застыл на моем лице, а его мысли метались вверх и вниз, от страха к страху.

— Ладно, — пробурчал он. — Встречайся. А потом исчезни. — И Харон ушел во дворец.

И тут я увидел ответ. Я узнал, что сделал Харон. Как лунатик, я добрался до флайера, и он понес меня к Дэрику.

— Дэрик! — позвал я, стоя у закрытой двери его дома. Он был там, я чувствовал это. И знал, что Дэрик подсматривает и подслушивает через охранную систему дома. Но ответа не последовало. — Выйди! Давай поговорим! — Я не предусмотрел, что Дэрик может отказаться видеть меня. — Ты хочешь спасти свою жизнь?

Опять никакого ответа. Я огляделся. Дома, похожего на этот, мне еще не приходилось видеть — ни здесь, в поместье, ни где-нибудь еще. Он был построен из необработанного дерева с четко прорисованными окостеневшими волокнами. В доме имелась только одна дверь — ни окон, ни других выходов. Мой мозг точно засек Дэрика за этой преградой. Я проскользнул сквозь его бесполезные охранные барьеры и подумал:

— (Хочешь узнать, почему ты выродок — такой же, как я и твоя сестра?)

Дверь открылась.

Я вошел и оказался в пустынном коридоре, отделанном полированным золотистым деревом. Коридор выходил в прямоугольный, открытый небу внутренний двор, залитый ярким светом. Центр двора представлял собой нечто вроде садика: небольшие аккуратные, ощетинившиеся зелеными шипами кусты были рассажены в море песка и гладких черных камней. По песку шли волнистые линии, напоминая морскую рябь. Каждый камень был положен с таким расчетом, чтобы создавать определенный зрительный эффект. Сад напомнил мне Памятник. И на мгновение мое пребывание здесь показалось мне таким же нереальным, как и воспоминание о Памятнике, тоже обратившееся вдруг в сказку.

— Очень умный ход, — раздался из тени голос Дэрика. Откатив в сторону дверь-стену, он вышел в сад. На нем был надет длинный узорчатый черный балахон, который вполне подходил к такому месту, как это; но выражение его лица совсем не подходило к окружающему. Его надменность и высокомерие были всего лишь маской, но ничем другим он не мог прикрыть явный страх-любопытство-злость-негодование, заполнившие его при моем появлении. Дэрик посерел и выглядел больным. — Это было враньем, не так ли? Ну то, что ты вложил в мою голову, — будто бы ты знаешь, почему я псион? Ты сказал это только для того, чтобы я тебя впустил. Да?

— Нет. Я сказал правду.

— Ну? Собираешься рассказать мне?

— Это зависит от того, хороший ты слушатель или нет.

Дэрик наклонил голову набок, и по лицу его поползла кривая улыбка.

— А! Ты наконец решил, что тебе надо. Я знал. Шантаж. Из-за его тайны.

— Да, — согласился я. — Ты мог бы так сказать.

— Садись, — Дэрик указал на низкие деревянные скамейки в центре сада. Этот привычный, почти бессознательный жест напомнил мне, как випы приглашают оппозицию открыть раунд переговоров. Я понял, что Дэрик — сознательно или нет — делал сейчас именно это.

Я вступил во двор и, сощурившись, подождал, пока глаза не привыкли к свету. Потом сел, настороженный и подозрительный, но на этот раз Дэрику было тяжелее, чем мне.

— Сколько хочешь? — спросил он.

— Все не так просто. Ты разговаривал с Брэди?

Дэрик помрачнел — вот и весь ответ, который я получил, но мне и такого хватило. Он знал, почему я до сих пор на Земле. Знал, что человек-бомба предназначался для него. И он не был уверен, тревожит ли его это… Я зондировал мозг Дэрика, пока не нашел твердую, неподатливую сердцевину, которая хотела выжить любой ценой, помогала жить с тайной все эти годы.

— Я выяснил, кто хочет тебя убить, — сказал я.

Дэрик сидел молча, обхватив себя руками и вцепившись в бока пальцами, которые сжимались все сильнее и сильнее. Я почувствовал, что в Дэрике вырастает, как цветок, боль, когда его ногти, проткнув балахон, впились в кожу. Я никогда и не замечал, какие они у него длинные и острые.

— Черный рынок, — сказал я.

— Черный рынок? — прошептал он, больше удивленный, чем испуганный.

— Они думают, что ты играешь на две стороны.

Дэрик не понимал. В его мозгу две стороны жизни были так четко разделены, что он не понимал, почему они так думают.

— Наркотики, — подсказал я и почувствовал, что Дэрик начинает догадываться. — Они говорят, что ты обещал помочь им кое в чем, сделать несколько одолжений в ответ на поставку тебе всего того, чем ты пользуешься. Им кажется, что ты не держишь своих обещаний.