Стенли Вейнбаум: Высшая степень адаптации

— А чем она занималась до того, как попала в клинику?

— Шила шляпки в мастерской за двадцать пять центов в час. Она рассказывала, что успевала делать две-три шляпки за час, пока вообще была в состоянии работать. Кира незаметная и непривлекательная девчонка, не получившая ни воспитания, ни образования. Но мне ее жаль. И кроме того, в ней есть что-то притягательное. Она очень быстро адаптируется.

Скотт окинул его странным, взглядом.

— Да, — сказал он, — она адаптируется быстро.

— У меня возникла мысль, — продолжал Бах. — Я думаю, что Кира могла бы пока пожить в моем доме. Тогда у нас была бы возможность наблюдать за ней, а девушка помогала бы экономке. Этот случай заинтересовал меня… очень заинтересовал. Пожалуй, я сделаю ей такое предложение.

И сделал.

— С удовольствием, — ответила Кира, и бледное личико девушки просветлело. — Спасибо.

Бах дал ей свой адрес.

— Я позвоню своей экономке миссис Гетц и предупрежу, чтобы она вас приняла. Но сегодня пока ничем не занимайтесь. Да и вообще, вам бы не мешало погулять пару часов в парке.

Скотт смотрел ей вслед, когда девушка шла по больничному коридору к лифту. Кира немного поправилась, но была все еще чересчур худа, и поношенное черное платье болталось на ней, словно на вешалке. После того как девушка скрылась, врач задумчиво приступил к исполнению своих обязанностей.

На первом этаже его ждала неожиданность. Двое полицейских внесли безжизненное тело пожилого мужчины с разбитой головой. Персонал довольно бестолково суетился. Возле входа Скотт заметил большое скопление людей.

— Что случилось? — спросил он у полицейского. — Несчастный случай?

— Ничего себе несчастный случай! — ответил тот. — Скажите лучше, покушение на убийство! Какая-то женщина пробила этому старику в парке камнем голову и забрала у него кошелек. У всех на глазах. Среди белого дня!

Скотт бросил взгляд в сторону парка. Посреди людской толпы, собравшейся на проезжей части, остановилась зеленая машина. Двое здоровенных полицейских подвели к ней маленькую фигурку в черном и втолкнули ее внутрь.

У Скотта перехватило дыхание. Это была Кира Зелас!

Неделю спустя доктор Бах сидел у себя в гостиной, глядя в темное отверстие камина.

— Это не наше дело! — повторил он.

— Боже мой! — воскликнул Скотт. — Не наше дело! Разве мы можем быть полностью уверены, что в случившемся нет и нашей вины? Откуда нам знать, не помутился ли ее разум под воздействием инъекции? Это могло быть вызвано нарушением работы желез. А ведь наше вещество влияет именно на железы. Может быть, это мы сделали ее сумасшедшей.

— Перестаньте, Скотт, — сказал Бах. — Завтра мы с вами пойдем на судебное заседание, и если ее дела сложатся неважно, то отзовем в сторону адвоката и скажем, что желаем выступить в качестве свидетелей. Затем заявим, что она только что выписалась из клиники и не может отвечать за свои поступки.

На следующий день они оба сидели в зале суда и слушали показания свидетеля обвинения:

— Этот господин покупал у меня в ларьке арахис для голубей. Я его знаю уже давно. На этот раз у него не оказалось мелочи, и он полез в карман за кошельком. Когда он его открыл, я заметил, что кошелек плотно набит деньгами. А через минуту я вдруг вижу, как девушка поднимает с земли камень и бьет им по голове этого мужчину. Затем она лезет в карман его пиджака и забирает себе деньги…

— Опишите ее, пожалуйста.

— Худая, в черном платье. Красотой не блещет. Каштановые волосы, темные глаза, не знаю точно, синие или карие.

— Защита может задавать свидетелю вопросы, — объявил прокурор.

С места поднялся молодой человек, который заметно нервничал, — это был назначенный судом защитник Киры Зелас.

— Вы сказали, — начал он, — что у нападавшей были каштановые волосы и темные глаза?

— Да.

— Я прошу обвиняемую встать.

Кира Зелас поднялась со своего места. Скотт и Бах видели ее лишь со спины, но тело Скотта вдруг непроизвольно напряглось. Ее внешность каким-то странным образом изменилась: поношенное черное платье уже больше не болталось на ней, как на вешалке. Часть ее фигуры, которую он мог видеть, показалась ему просто восхитительной.

— Снимите, пожалуйста, вашу шляпку, мисс Зелас, — попросил защитник скрипучим голосом.

У Скотта перехватило дыхание. Густая масса ее волос отливала платиной.

— Как вы сами можете убедиться, господин председатель, цвет волос обвиняемой вовсе не каштановый. И глаза у нее тоже не темные, в чем вы можете убедиться, подойдя ближе. Вы можете подумать, что во время предварительного заключения моя подзащитная обесцветила свои волосы, и поэтому, — он поднял вверх руку, державшую ножницы, — я готов предоставить прядь ее волос на анализ любому химику, которого назначит суд. Пигментация волос совершенно натуральна. А что касается цвета ее глаз, может быть, уважаемый господин прокурор придерживается мнения, что она и их обесцветила?