Дмитрий Веприк - Карты рая

Бормоча бессильные проклятия, отшельник побрел в лес. А в это время Дейзи лежала на своей чудовищной кровати, подперев кулачком голову, и болтала с волком.

— Скажи, — спросила она, — а зачем ты служишь Визарду? Потому что он заколдовал тебя?

— Нет, конечно, — ответил волк. — Колдовство научило меня говорить, ходить на задних лапах, делать то, что делают люди, но любить своего хозяина оно меня не заставило.

— Тогда почему? — спросила Дейзи. — Он ведет себя с тобой как со слугой.

— Конечно, — согласился волк. — Так и должно быть. Я ведь и есть слуга.

— Но зачем ты служишь ему?

— Потому что даже волку нужна какая-то привязанность. Моя стая мертва, и у меня есть только хозяин. Если кому-то я и должен служить, то именно тому, кто приютил и накормил меня.

— Но ведь он сделал это вовсе не из доброты! — убедительно сказала Дейзи. — Ты ему просто понадобился. Не попадись тебя, он бы выбрал кого-нибудь другого. Какого-нибудь медведя.

— А разве мы должны быть верными только тем, кто сделал нам добро бескорыстно? — спросил волк. — Будь так, очень редко в мире встречалась бы такая вещь, как верность.

— Почему? — спросила Дейзи.

Разговор постепенно выходил за пределы ее понимания.

— Хотя бы потому, что добрые поступки других всегда можно объяснить корыстью, — пояснил волк и изменил направление разговора. — Но если бы мне пришлось выбирать, я предпочел бы видеть своей хозяйкой тебя.

— Так давай тогда… — начала Дейзи.

— У меня уже есть хозяин, — перебив ее, твердо сказал волк. — Есть вещи, которые не выбирают. Пока существует он, тебе до конца не приручить меня.

— А что такое «приручить»? — спросила Дейзи.

— Это еще одно забытое ныне понятие, — сказал волк».

Всего через несколько часов после взлома программы, выбравшись из зала с прозрачным потолком, Вольф подстерег в переходе станции одного из ее обитателей. Просто дождался за дверью, свалил ребром ладони и втащил тело в боковой отсек.

— Здорово у тебя выходит, Жуст, — сказала крыса. Она наблюдала с терминала, а ее голос прозвучал из вмонтированного в стену динамика. Вольф молча проверил ружье, которому предпочел бы завалящий автомат, выгреб из карманов жертвы патроны, набил ими свои и отправился в сторону центрального поста.

Там тоже все прошло гладко. Дверь открылась и закрылась. Никто из находившихся на центральном посту не успел схватить оружие, и шесть выстрелов прозвучали в ритме исправного часового механизма.

— Итак, — сказал Вольф, опускаясь в одно из кресел, уверенный, что крыса слышит каждое слово, — мы победили.

Первым делом он собирался блокировать все переходы станции, но это было уже сделано.

— Поздравляю, — раздалось из динамика. — А теперь?

Вольф подпрыгнул на месте:

— Это еще что?

Голос был звонким, неуловимо знакомым, а главное —человеческим.

— Это я, — прозвучал ответ. — Я немного повозилась с модулятором. Как тебе?

— Да! — сказал Вольф. — Результат впечатляющий.

Настолько впечатляющий, что он попытался переключить монитор на свой ангар, позабыв, что сам же переколотил в нем все камеры. Но он и без камер знал, что крыса сидит сейчас над клавиатурой терминала, уставившись на экран похожими на темные бусинки глазами. Вольф снова поскреб щетину.

— Перебирайся сюда, — сказал он. — Теперь мы будем ждать, когда появится Хейл. Надеюсь, его опоздание вызвано случайными причинами. Так что теперь у нас найдется время просто поговорить.

— Это здорово, — обрадовалась крыса. — Продолжишь историю о Заоблачном замке.

— Почему тебе нужна эта история?

— Не знаю. Но, по-моему, и тебе нравится ее рассказывать.

— Хм! — сказал Вольф. — Вполне возможно.

— Однако! — вспомнил Хейл. — Пора вспомнить о нашей маленькой Сато. Как его покидают, этот твой рай?

«Милая сестрица» выглядела так, будто сошла со сборочного конвейера. На столе возвышалась толстая бутылка, пустая более чем наполовину.

— Я сделаю это прямо отсюда, — сказал раскрасневшийся изобретатель. И что-то набрал на клавиатуре, встроенной в браслет левой руки.

— Она услышит меня? — спросил Хейл. — Сато! Никто не отозвался. Хейл позвал снова. С тем же результатом. Он поднялся.

— Да ничего с ней не случилось! — сказал Торвальд, но Хейл уже выходил в коридор. — Да постой же, ведь есть монитор! — крикнул он вслед. Но услышал только звук сорвавшихся на бег шагов.

Хейл застал Сато у подножия шара, сидящую на корточках, всю блестящую, будто натертую маслом. Лица не было видно. Из задумчивости девушка вышла, только когда он положил ей руки на плечи. Вопреки своему обыкновению, Сато не стала делать резких движений.