Лариса Петровичева - Следы на воде

«Ибо за его спиною Господь и великие ангелы…». В сознании мелькнула мысль, что я сошел с ума, сразу и окончательно. Вот и вышел тир из-за кустов во всей вскоре красе — жаль, что я не имею ни моральных, ни умственных сил это оценить.

Когда Джибрил простер руку и коснулся моего лба, я подумал, что тут-то мне и придет конец. Однако пальцы оказались вовсе не огненными, а приятно прохладными, и страх исчез — я ощутил физически, как ужас стекает с меня тусклыми, мутно-серыми каплями, уступая место какому-то спокойному безразличию, очень похожему на отупение.

— Не бойся, — донесся голос откуда-то издалека. — Я не причиню тебе вреда.

— Какая резкая смена имиджа, — прошептал кто-то моими губами; видимо, не поддававшаяся шоку часть сознания решила проявить напоследок юмор и браваду. Вдалеке усмехнулись — будто зазвенели незримыми колокольчиками.

— А ты молодец. Стойкий парень. Когда я досчитаю до пяти, ты снимешь очки. Один… Два… Три… Четыре… Пять… Все, снимай.

Я подчинился. Сияние угасло; Джибрил расположился на диване в своем привычном облике, сменив пестрое тряпье на уже знакомый мне светлый костюм.

Ангел? Этот тут гороховый — ангел? И тот маньяк с катаной и букетиком тоже?

Мне стало страшно за тех людей, что в них верили. Добрые, всемилостивые, всеблагие — и способные запросто снести голову невинному человеку. Я ощутил, как уходит наведенное спокойствие, и во мне вскипает гнев, гулко бухая кровью в висках, и обрадовался, что отказался от веры.

— Мне следует…, - в горле стоял омерзительный сухой ком, пришлось сглотнуть, — встать на колени?

— Ну что ты, — отмахнулся ангел, — это совершенно лишнее. Подобные мне не нуждаются в почестях, которые оказывают люди.

— Я визионер и поэтому могу видеть тебя в твоем настоящем облике. Другие не могут? — уточнил я.

Джибрил утвердительно качнул головой.

— Именно так. Таких, как ты, очень мало… Покойная Ульяна, к примеру, была очень, очень одарена. Она имела возможность видеть суть вещей, — Джибрил усмехнулся. — Конечно, мой друг поторопился махать катаной…

Его друг поторопился… Когда я вспомнил мертвое счастливое лицо Ульяны, меня замутило. Вот как, получается, они поступают с одаренными. Вот что ждет в итоге и меня.

— Она сказала правду? — как можно более безразлично осведомился я. — Я видел Господа и Его Славу?

Джибрил усмехнулся, устало и грустно, и почему-то во мне кровь остыла от этой совсем не страшной, в общем-то, усмешки.

— Видел, — кивнул он. — Того, кого вы, люди, называете Господом, сейчас видят многие. Вернее сказать, ту. Сейчас человеческий мир стоит на пороге Второго пришествия, — Джибрил поморщился, потер переносицу, — которое может и не состояться.

Я уже почти все понял и теперь сидел с абсолютно ясной головой без единой мысли и видел, как дрожат положенные на колени руки.

— Бог женщина? — спросил я.

— Ой! — скривился Джибрил. — Гендерная принадлежность для Него неважна, Совершенный, если вникать, не мужчина и не женщина. Все, конечно, ждут Его в том виде, в каком Он запечатлен на иконе…

— … однако это будет молодая женщина среднего роста, которая красит рыжие волосы в черный цвет, — закончил я. Меня знобило, хотелось выпить аспирина, укутаться поплотнее и заснуть, чтобы потом, проснувшись, не вспомнить обо всем, что со мной случилось.

— Не факт, — заметил Джибрил. — Да: Анна Бог, если тебе так удобнее ее именовать, однако она не хочет быть Богом, выполнять свою Миссию и умирать в застенках как ведьма. Решила прожить обычную жизнь ничем не примечательного человека, лицо ангела исказила гримаса душевной боли. Дорогой мой Кирилл… ты даже представить себе не можешь, какая это катастрофа.

«Дорогой Кирилл» действительно не мог. Да и не хотел.

— Это как-то связано с моими видениями? — поинтересовался я и сам удивился своему тусклому, безжизненном голосу. Зачем и кто ткнул пальцем и выудил среди шести миллиардов человеческих песчинок именно меня? За что я, а не кто-то другой, вынужден сейчас сидеть перед ангелом и беседовать о вещах, которые разум человеческий вынести не способен?

— Немного теории, — академично начал Джибрил. — Земля не единственная обитаемая планета; Ушедший Управитель создал восемь разумных миров в разных пластах Вселенной. Однако после того, как пал Светоносный — вы, люди, зовете его дьяволом; случилось вот что: смертные получили свободу выбора и развития, возможность идти собственным путем. И это привело к тому, что самопроизвольно стали возникать вариации разумных миров. Между ними ее было принципиальной разницы, имелись некие отличия в деталях. Ваш двойник Ким, например, был женат дважды. Проблемы начались после того, как наш Совет понял: если количество вариаций достигнет некой предельной цифры, то это приведет к нарушению необходимого равновесия и неизбежной гибели Вселенной. Тогда и возник проект «Миссия»: в одной из вариаций происходит появление и смерть Божества. Детали опущу; суть в том, что после акта Воскрешения все прочие вариации уничтожаются.