Лариса Петровичева - Следы на воде

— Значит так, дорогая моя ведьма. Ты нанесла Симе сильнейший энергетический удар, и она до сих пор в критическом состоянии. Острый аппендицит — это диагноз прикрытия; у Симы спазм сосудов, на самом-то деле.

Юлия вздрогнула. Отстранилась от меня с живописнейшим выражением лица. Ярче всего на нем была выписана совершенно детская обида: меня так просто расшифровали…

— Я дам тебе полчаса, чтобы ты все поправила, — продолжал я. — Через полчаса Сима приходит в сознание, и я ставлю на твоем деле жирный крест за отсутствием состава преступления. Если нет — не обессудь. Вызову оперативную бригаду, они в твоей тумбочке много чего интересного найдут. Административным взысканием не отделаешься.

Некоторое время мы смотрели друг другу в глаза. Юлия попыталась было отвести взгляд, но я не позволил этого сделать.

— Вода, — прошептала наконец она. — Мне нужна вода и соль…

Я моргнул, «отпуская» ее.

— Чудесно. Тогда идем в буфет.

Центров питания в политехе было два: стандартная столовая средней степени паршивости и студенческое кафе довольно приличного вида. Я человек весьма брезгливый, что для журналиста, мягко говоря, неестественно, и потому направился прямиком в кафе. Юлия плелась рядом, словно на поводке, видимо, решив, что для нее все кончено.

Мы устроились за столиком в углу у окна. Я заказал бутылку минеральной воды без газа, кофе себе и мороженого для Юли. Специи же в аккуратных баночках стояли на каждом столе, и, слегка поморщившись, Юлия принялась за дело. Я пил кофе, нарочно не глядя в ее сторону.

— … под восточной стороной есть океан — море, на океане — море ходит щука-бела, зубы укладны, хвост булатный, поедает и пожирает у рабы Божией Серафимы уроки и прикосы, грыжи и нечисти…

Кто бы мог подумать, что в студенческой забегаловке подают такой вкусный кофе?

На исправление содеянного Юлия потратила десять минут. Волшба закончилась выливанием навороженной минералки в горшок с геранью на подоконнике. Поставив пустую бутылку на пол возле своего стула, Юлия сложила руки на столе перед собой и безучастно осведомилась:

— И что теперь?

— Теперь — ешьте мороженое, — улыбнулся я. — На здоровье.

Юлия придвинула к себе креманку с уже подтаявшей шоколадно-сливочной массой. Взяла ложку.

— А вы? — спросила она.

— А я пока позвоню начальнику.

Шмыгнув носом, Юлия принялась за мороженое. Набирая номер Серапиона, я чувствовал ее напряжение, а еще — усталость. Зверскую, до боли. Ритуал выпил силы девушки, превратив бедняжку в некое подобие стакана из-под кефира: если энергия — кефир и осталось, то только на стенках и в ничтожном количестве.

Серапион обещал перезвонить «как только, так сразу». Я убрал сотовый в карман и с сожалением посмотрел в чашку, где осталась только гуща.

— Теперь он на мне не женится, — выдавила Юлия. Зачерпнула мороженого, внимательно рассмотрела, положила ложку в креманку. — Теперь он точно на мне не женится. Еще скажет, что приворожила.

— Умеете?

— Что?

— Привораживать.

Юлия усмехнулась.

— Вам-то на что?

Я пожал плечами.

— Не забывайте, я инквизитор.

— Ах, да, — Юлия поджала губы и отодвинула креманку. — Умею. Присухи-отсухи, погадать, увязку сделать. Только все эти наши разговоры сейчас — так, ля-ля. Не по протоколу. Если что, в отказку уйду.

Похоже, силы к ней возвращались. Я подумал, что Юлия меня отчаянно боится. Боится и прячет страх под ребяческой агрессивностью и злобой.

— Не по протоколу, — кивнул я. Видимо, Юлия ожидала иной реакции, потому что на мгновение нахмурилась. Помолчав с минуту, она продолжала:

— Бабка у меня была сильная. Мать — ни то, ни сё… ну, знала, если я варенья без спросу съем или двойку схвачу. Так, фигня, мелочи жизни. А вот бабка — это да. Все умела. Могла, к примеру, просто на мужика посмотреть, готово дело: на всю жизнь присушен.

— Вы поэтому так на меня смотрите? — невозмутимо спросил я. Юлия покраснела, потупила глаза.

— Что вы за люди такие, попы. Ну смотрю, просто смотрю, — пробормотала она. — Мне теперь глаза выколоть? — ее голос истерически, слезливо зазвенел. — Зимин тоже решил, что я на него с интересом… с того и началось… А вы… я подумала, что вы приличный человек.

— Не будь я приличным, вы бы сейчас тут не сидели, — парировал я, — а уже катили в епархию на допрос. И там с вами говорили бы совсем иначе.

Юлия фыркнула и демонстративно стала смотреть в окно. Возникшую паузу очень удачно заполнили мой мобильник, порадовавший окружающих главной темой «Ночного дозора».