Павел Багряк - Пять президентов

«Пусть попробует эта рыжая девчонка, когда ей стукнет двадцать восемь, выглядеть так же, — подумала она. — И что нашёл в ней хорошего Питер? Странные вкусы у этих мужчин…»

Она торопливо спрятала зеркальце и помаду в сумочку, потом достала из ящика лабораторные журналы и стала раскладывать их на столе в раз и навсегда заведённом порядке.

Луиза спешила. Она знала, что ещё не успеет отзвонить звонок, как дверь лаборатории резко распахнётся и на пороге появится профессор Чвиз. Он стремительно подойдёт прямо к её столу и, вскинув бороду, в тысячный раз произнесёт одну и ту же фразу: «Добрый день, Луиза. А где профессор Миллер?»

Третий год работает Луиза в лаборатории старика Чвиза и уже привыкла к тому, что здесь всегда всё совершается по заведённому порядку, заведённому и педантично охраняемому профессором Чвизом. И эти журналы, и этот обязательный утренний вопрос о Миллере, и даже сама Луиза, безропотно и пунктуально выполняющая все многочисленные распоряжения своего придирчивого шефа.

В коридоре мелодично запел звонок. Открылась дверь. Появился профессор Чвиз. Подошёл к столу. Запрокинул голову, так что борода встала торчком.

— Добрый день, Луиза. А где профессор Миллер?

— Добрый день, шеф, — автоматически ответила Луиза. — Профессор Миллер просил передать, что его сегодня не будет.

Чвиз что-то недовольно пробормотал, но, как всегда в таких случаях, молча прошёл в соседнюю комнату. Луиза видела, как он подошёл к умывальнику и, засучив рукава своей неизменной нейлоновой куртки, принялся мыть руки.

Каждое утро он проделывал эту операцию с особой тщательностью, словно врач перед осмотром больного. У Луизы никогда не хватало терпения смотреть, как он долго и упорно трёт один за другим каждый палец.

Она подвинула к себе журнал и, листая страницы, стала искать последнюю запись.

«Слава Богу, с Миллером на сегодня покончено», — отметила она про себя.

Действительно, не было ещё случая, чтобы на протяжении дня Чвиз поинтересовался Миллером вторично. «Сейчас он усядется в своё любимое кресло, — подумала Луиза, — и потребует, чтобы я читала вчерашние данные. Боже, как всё это мне надоело!»

Могла ли она предполагать, что этот день, начавшийся точно так же, как все предыдущие, окончится необычайно?

Но пока всё шло по традиционному расписанию. Чвиз опустился в кресло, несколько раз провёл своей широкой ладонью по бороде и, устремив взгляд куда-то вверх, произнёс:

— Ну что же, послушаем вчерашние данные.

Лабораторный журнал был уже раскрыт на нужной странице, и Луиза сразу начала читать ровным голосом:

«Опыт номер 1421 — шестнадцать часов пятнадцать минут. Объект — три бутона роз, начальное напряжение — восемьсот вольт, пиковое — двенадцать тысяч».

Её прервал телефонный звонок. Среди многочисленных странностей и чудачеств профессора Чвиза была и такая: он терпеть не мог телефона. Его просто в дрожь бросало от каждого звонка. А когда ему всё же приходилось брать трубку, он держал её двумя пальцами, точно взрывчатку, на почтительном расстоянии от уха.

— Алло? — сказала Луиза. — Это вас, шеф.

Она узнала голос Дорона.

— Слушаю, — недовольно произнёс Чвиз. — Да, я внимательно слушаю.

Дорон говорил чётко и громко, и даже Луиза поняла каждое его слово:

— Разрешение президента получено, профессор. Деньги есть. Поздравляю. Форсируйте опыты.

— Благодарю вас, генерал, — ответил Чвиз. — Приму к сведению.

И двумя пальцами — осторожно, как будто трубка могла взорваться, — положил её на рычаг.

— Можно продолжать? — осведомилась Луиза и, поскольку Чвиз ничего не ответил, стала читать дальше: — «Сила тока в импульсе — три тысячи ампер…»

Но Чвиз остановил её:

— Вы не знаете, когда придёт профессор Миллер?

Луиза удивлённо взглянула на шефа:

— Я уже говорила, что профессора Миллера сегодня не будет.

— Да, да… — как-то неопределённо протянул Чвиз. — Простите, Луиза, мне нужно подумать.

Он зашагал из угла в угол, почему-то держа руки перед грудью, как это делают хирурги перед началом операции. Левая щека его нервно подёргивалась. Луиза удивлённо наблюдала за шефом. Никогда ещё она не видела Чвиза таким. Старик был явно выбит из колеи, хотя обычно поражал Луизу своей невозмутимостью и непоколебимым равновесием. Впрочем, Луизе и раньше иногда казалось, что вся эта пресловутая пунктуальность и педантичность Чвиза только щит, с помощью которого он пытается оградить себя от необходимости принимать какие-либо решения. Женское чутьё подсказывало Луизе, что за подчёркнуто суховатым, а временами даже грозным внешним обликом Чвиза скрывается мягкий и слабохарактерный человек. Во всяком случае, такие мысли не раз приходили ей в голову.