Дэвид Вебер - Испытание адом

Встряхнувшись, Хонор вынырнула из омута размышлений и снова посмотрела на Маршана.

– Молодчина, Соломон. Спасибо вам за хорошую работу. И передайте мою благодарность Харкнессу.

– Передам, миледи.

– И с ботом вы верно сообразили, – добавила она с неожиданным смешком.

– А что смешного? – не понял МакКеон.

– Да так... мысль появилась... – отозвалась Хонор, развернувшись в кресле лицом к мантикорцу.

– Что за мысль?

– Да вот... для Уорнера ситуация может измениться, – произнесла она с кривой ухмылкой.

МакКеон уставился на нее с недоумением, но спустя мгновение тоже прыснул и покачал головой.

– Да, похоже на то, – согласился он. – Все зависит от того что скажет – если скажет вообще хоть что-нибудь – Парнелл, но вы, как всегда правы, леди Харрингтон!

У мужчины, которого ввела в кабинет Хонор Джеральдина Меткалф, были снежно-белые волосы и лицо, изборожденное глубокими морщинами. Судя по фотографии в личном деле, на момент прибытия на Аид ни тем ни другим он похвастаться не мог... как, впрочем, и шишковатыми скрюченными пальцами на левой руке, и безобразными шрамами – скорее всего, следами ожогов – на правой стороне лица и правом запястье. Зубов у него осталось еще меньше, чем у Алистера МакКеона, а правая нога не сгибалась в колене.

Но этот изувеченный, изможденный старик держался с уверенным достоинством несломленного, непобежденного человека.

Встретив суровый взгляд его карих глаз, Хонор поднялась с кресла.

– Добрый день, адмирал Парнелл.

– Боюсь, в отличие от вас я не знаю, с кем имею честь... – отозвался он, внимательно присматриваясь к собеседнице.

При виде парализованной половины лица и пустого рукава он едва слышно хмыкнул, и уголки его губ дернулись в молчаливом признании того факта, что Госбезопасность сделала и его, и нынешнюю хозяйку кабинета членами одного и того же клуба.

– Мундир грейсонский, – пробормотал адмирал, словно Размышляя вслух, – но чтобы женщина...

Он склонил голову набок, перевел взгляд на живую сторону ее лица, и глаза его расширились.

– Харрингтон, – тихо ахнул Парнелл.

– Хонор Харрингтон, – подтвердила она. – А это мои старшие офицеры: контр-адмирал Стайлз, Королевский флот Мантикоры, коммодор Рамирес, флот Сан-Мартина, коммодор МакКеон, тоже КФМ. А это, – она кивнула четвертому присутствующему офицеру, – гражданин коммандер Уорнер Кэслет, Народный флот.

Парнелл обвел присутствующих цепким, чуть задержавшимся на Кэслете взглядом и с забавной нерешительностью вежливо поклонился Хонор. Она указала ему на стоявшее перед письменным столом кресло.

– Прошу вас, адмирал, присаживайтесь.

– Спасибо.

Слегка поморщившись – негнущееся колено еще и болело, он осторожно опустился в кресло, откинулся на спинку, положил на колено искалеченную руку, снова обвел всех взглядом и, улыбнувшись Хонор, сказал:

– Вижу, с тех пор, как кому-то в последний раз пришло в голову поделиться со мной новостями с фронта, вы сделали неплохую карьеру, адмирал Харрингтон. По моим последним сведениям, вы были капитаном, причем Королевского флота.

– У вас, сэр, долгое время не было доступа свежей информации, – ответила Хонор с кривой усмешкой.

– Верно, – с серьезным видом подтвердил адмирал. – Увы, что верно, то верно. Должен признаться, пока я летел к вам, всю дорогу я спрашивал себя, что же происходит. Я ведь не первый раз на Стиксе, – он слегка поднял покалеченную руку. – Знаете, они были весьма настойчивы, пытаясь вытащить из меня интересующую их информацию, а наши программы превентивной обработки военнослужащих оказались чересчур хороши... во всяком случае, против наших собственных наркотиков и сывороток правды они работают великолепно. Но поскольку экипаж бота носил мантикорские, грейсонские, эревонские и даже совершенно неизвестные мне мундиры, у меня волей-неволей возникло подозрение, что с капралом Трека приключилась какая-то неприятность.

Заметив, что Хонор приподняла бровь, Парнелл хрипло рассмеялся:

– Да-да, адмирал. Гражданин бригадир Трека до переворота имел чин капрала войск МВБ. А вы не знали?

– Согласно личному делу, он был капитаном морской пехоты, – ответила Хонор.

– Вот оно что, – усмехнулся Парнелл. – Ну, удивляться, наверное, не приходится: он имел доступ к файлам личного состава и всегда отличался тщеславием.

Голос адмирала звучал непринужденно, но глаза потемнели, как полированные агаты, и Хонор ощутила заклубившуюся вокруг него, подобно зимнему туману, холодную ненависть.