Джек Вэнс - Лампа Ночи

— Хорошо, — согласился Майхак. — Я сыграю вам пьесу «Нехорошие леди Антарбуса». Честно говоря, это единственная мелодия, которую я знаю.

Гость взял инструмент, приладил его и извлек несколько предварительных глиссандо. Носовая флейта задрожала и издала дрожащую трель. Из мешка послышались звуки, словно на плите кипел густой сироп. В следующий момент кипение стало столь резким, что Алтея и Хайлир поморщились. Инструмент гудел и стонал, замолкая через какие-то совершенно непредсказуемые интервалы.

— Я буду играть на полутонах, — заметив реакцию слушателей, объявил Майхак. — Итак, начинаю «Нехороших леди».

Джейро прислушался, и ему показалось, что рожок играет что-то вроде «Тидл-дидл-идл тидл а-бойгл ойгл, два стона, а бойгл да-бойгл-ойгл, стон, тидл-идл, стон, тидл-идл-идл э-бойгл-ойгл, два стона, тидл-идл, тидл-идл да-бойгл».

— Это все, на что я способен, — закончил Майхак. — Что вы об этом скажете?

— Очень мило, — ответил Хайлир. — Имей вы побольше практики, непременно заставили бы нас станцевать какой-нибудь конвульсивный танец.

— С лягушачьим рожком действительно надо быть поосторожней, — подтвердил гость. — Говорят, что он придуман самим дьяволом. — Майхак указал символы, вырезанные на меди. — Видите эти знаки? Они гласят: эта вещь сделана Суанезом. Суанез — это дьявол. Как убеждал меня продавец, каждый такой рожок скрывает в себе тайную песню. И если человеческому исполнителю удастся сыграть хотя бы часть этой песни, он окажется в западне и будет вынужден продолжать игру до тех пор, пока не упадет мертвым.

— То есть именно эту песню? — поинтересовался Джейро.

— Именно. Никаких вариаций не дозволяется.

— Продавец подтвердил вам происхождение этой вещи? — язвительно спросил Хайлир.

— Да. А когда я попросил документы, он дал мне картинку с этим дьяволом Суанезом и добавил за это к цене еще лишних двадцать солов. [8] Сол — денежная единица, равная приблизительно восьми долларам. Он, конечно, знал, что я очень хочу этот рожок. Мне оставалось или торговаться еще пару часов — или заплатить эти двадцать солов. Я выбрал последнее. Все эти торговцы из мелких лавок — неисправимые канальи.

Хайлир закашлялся.

— Нам это известно не хуже, чем вам.

— Когда я нашла свои медные канделябры, то попала в историю, очень похожую на вашу, — поспешила высказаться Алтея. — Это случилось во время нашей первой целевой экспедиции, которая и сама по себе была настоящей сагой.

И ты говоришь это мистеру Майхаку ! — улыбнулся Хайлир. — Я думаю, что уж он-то знаком со всеми экзотическими местами!

— Я был далеко не везде, — остановил его гость. — Так что расскажите мне свою сагу.

И оба супруга рассказали, прерывая, уточняя и дополняя Друг Друга, историю своего давнего приключения.

Вскоре после их свадьбы они отправились в полевую экспедицию в мир Плэйз, в маленькое местечко неподалеку от края галактики. Подобно многим другим мирам, Плэйз был открыт и заселен во время первого взрыва космических путешествий. Фэйты прибыли на Плэйз с тем, что теперь назвали бы совершенно безрассудной затеей, — записать так называемые равноденственные знаки народа Кровавых гор. Такие исследования никогда раньше не проводились по одной веской причине — они считались равными самоубийству. Фэйты, наивные, как птички, прибыли в космопорт Плэйза и сняли номер в гостинице городка Серна, что расположен у самого подножья Кровавых гор. Именно здесь они и услышали впервые о трудностях, которые делали их программу практически невыполнимой. Точнее, о том, что их убьют в тот же момент, как обнаружат.

Но по молодой наглости или по детской глупости Фэйты начисто проигнорировали все предупреждения и только вдохновились трудностями. Супруги наняли флиттер и за два дня до равноденствия полетели к пропасти Куху, где распихали по ее отвесным высоким стенам тридцать два записывающих устройства. Благодаря большой удаче их никто не заметил, хотя сам флиттер был все-таки обнаружен и оттащен на дно пропасти. Попади туда сами Фэйты, их ждали бы пытки настолько страшные, что не стоит даже упоминать.

— До сих пор, как вспомню об этом, кровь стынет в жилах, — призналась Алтея.

— Мы были молодыми дураками и думали: стоит нам только сказать, что мы из института на Тайнете, и нам не сделают ничего плохого, — подтвердил Хайлир.

В ночь равноденствия горный народ приготовился к Церемонии. Всю ночь пульсирующие звуки раздавались по всей пропасти, а на следующий день начался ужасный ритуал. Страшные крики поднимались из пропасти как мучительно-сладкие трели.