Сирил Джадд - Марсианский форпост

Он проводил девушку взглядом и вернулся в палату.

— Ладно, ребята, хватит вам здесь прохлаждаться, — сказал доктор с преувеличенной суровостью. — Пора освобождать помещение для настоящих больных, а всякиетам симулянты могут выметаться домой!

Сидящая в кресле Полли одарила его благодарной улыбкой и тут же запричитала:

— Ой, Джимми, а что же я надену? Мне же теперь все велико будет! Как я на люди покажусь в этом балахоне? Сбегай-ка ты…

— Слушай меня, Джим! — бесцеремонно прервал ее Тони. — И постарайся вдолбить хоть малую толику здравого смысла в голову твоей благоверной. Ты пойдешь домой в том виде, в каком ты есть, — повернулся он к Полли, — а когда придешь, немедленно ляжешь в постель. Ты еще слишком слаба, чтобы оставаться на ногах так долго!

Пока Джим помогал жене надевать парку и натягивать сапоги, Тони заботливо укутывал малыша для его первого «выхода в свет». Сборы длились недолго, но Мериэн обернулась еще быстрее. На пороге больницы их встречала целая толпа. Знакомые, приветливые, жизнерадостные лица. Казалось, все сто тридцать два обитателя Сан-Лейк-Сити собрались здесь, у дома доктора. Не важно, что случится с ними через неделю или две, но сегодня колонисты были твердо намерены устроить из возвращения домой увеличившегося семейства Кендро если не всеобщий праздник, то хотя бы триумфальное шествие.

— Уверен, что всем хочется полюбоваться на малыша, — возвысив голос, обратился к собравшимся Тони. — Медицина в моем лице не возражает. Только помните, друзья, он еще слишком юн для напряженной светской жизни, поэтому предлагаю компромиссный вариант. Чтобы не толпиться и не пугать ребенка, разберитесь на две линии вдоль улицы. Мы пойдем медленно, и каждый из вас получит возможность увидеть и сказать все, что пожелает.

Совместными усилиями Тони и Джим усадили Полли в кресло-каталку, дали ей в руки конверт с младенцем, а кислородный баллон пристроили в ногах. Затем не спеша тронулись по улице, останавливаясь через каждые несколько ярдов, чтобы желающие могли пожать руку Джиму, одобрительно похлопать по плечу Полли и с интересом полюбоваться несколькими квадратными дюймами личика новорожденного, не скрытыми кислородной маской.

Полли и Джим в свою очередь изо всех сил подыгрывали толпе. Выражение изумленного блаженства на их лицах при виде еще влажных от штукатурки стен новой пристройки к их скромному жилищу послужило всем, кто приложил к этому руку, более чем достаточной наградой. Аналогичную реакцию вызвала и груда подарков, разложенных внутри помещения, как экспонаты на выставке.

Тони позволил им некоторое время полюбоваться свалившимся на них богатством, но потом решительно настоял, чтобы Полли с ребенком ложились в постель. Пока он распеленывал мальчика, хозяева о чем-то тихо шушукались, а спустя мгновение входная дверь снова открылась, и Джим вышел на порог. Он оставил ее слегка приоткрытой, поэтому доктор и Полли слышали все, что происходило снаружи.

— Задержитесь немного, друзья! — раздался звучный голос Джима, в котором проскальзывали, однако, дрожащие нотки волнения. — Я хочу сказать всем вам, как глубоко благодарны мы с Полли за все, что вы для нас сделали. Но я не оратор и даже не знаю, с чего начать. Не стану врать, что ваша забота была для нас полной неожиданностью, — вы поступили так, как должно поступать добрым соседям и настоящим друзьям. Когда мы с Полли поселились здесь… Нет, мы всегда были далеки от политики и всяких там течений, просто нам нужно было где-то приткнуться, а в Сан-Лейк-Сити нам понравилось.

Многие из вас знают или догадываются, как сильно хотели мы этого ребенка. К сожалению, на Земле у нас ничего не получалось. От этого мы чувствовали себя какими-то отщепенцами, перекати-поле, и эмигрировали мы тоже по этой причине. Мы соединили свои судьбы с вашей общиной, потому что сначала нас устраивали условия. Ведь это здорово, когда отношения людей складываются на основе взаимопомощи и совместного труда, а все усилия направлены, как записано в Статусе колонии, на «расширение горизонтов для всего человечества». Пусть не сразу, но мы тоже прониклись этой благородной целью и тогда ощутили себя членами одной дружной семьи, а не просто служащими какой-нибудь коммерческой компании.

Да, друзья, не сразу открылись у нас глаза, но вы были рядом все это время, вы помогали нам и знаете, что сегодня я не кривлю душой и говорю чистую правду! Мы теперь одно целое, и эта пристройка — только наглядное тому свидетельство. На Земле такое немыслимо, да и на Марсе, в других поселениях, пожалуй, тоже. А потом случилось это чудо, и док сказал, что на сей раз у нас может получиться…