Сергей Беляев - Истребитель «17-У»

— На этом острове я не намерен сидеть месяцами. Завтра наша «Красная Звезда» будет готова ко второй половине перелета. А ваш «Альберт» здесь зимовать что ли будет?

— Вы что, издеваетесь, мосье Лебедефф? — прищурился бельгиец. — Вы ведете какую-то подозрительную игру. Сначала вы запугиваете меня, а потом хотите подзадорить.

Лебедев сдвинул брови:

— Я веду честную игру. Я официально известил всех присутствующих за этим столом о моих соображений относительно предстоящей части перелета, но ответ получил неопределенный.

Бельгиец постучал пальцами по столу и медленно встал:

— Господин президент, делаю официальное заявление: мой «Альберт» вылетает вместе с «Красной Звездой».

Этербек повернул лицо к Лебедеву и еще раз подтвердил:

— Я вылетаю вместе с вами.

Лебедев тоже привстал и поднял бокал с содовой водой:

— Покорнейше благодарю. Пью за наши взаимные успехи.

На рассвете Лебедев и бельгиец отделились от аэродрома Гонолулу. «Красная Звезда» шла навстречу восходящему солнцу. Впереди белой точкой тянул «Альберт». Мотор мягко гудел. Лебедев жевал шоколад и посматривал на развертывавшуюся на роликах карту. Никаких признаков островков не было видно на однообразном фоне океанской шири.

Лебедев взглянул на стрелку и насторожился. На развертывавшейся карте показались карандашные пометки, которые Лебедев сделал еще у себя в Москве, когда он разбирал газетные вырезки. Это начинались места, где, он предполагал, имели место интересовавшие его катастрофы на Тихом океане.

— Приближаются гиблые места, — подумал Лебедев. Он то и дело начал переводить взор с летевшего впереди бельгийца на карту. Карандашные крестики подползают к стрелке… Вот они почти коснулись ее… Лебедев не выпускает из глаз бельгийского самолета.

— Андрейко! — кричит Лебедев, и бледнеет…

«Альберт» странно кувыркнулся в воздухе и на глазах Лебедева растаял, как кусочек сахара в стакане горячего чая…

Взяв себя в руки, Лебедев начал делать круги на одном и том же месте, тщетно вглядываясь в однообразную темно-зеленую гладь. Никаких признаков бельгийского самолета ни в воздухе, ни на воде не было.

— Андрейко! Видишь что-нибудь?

— Все глаза проглядел. Ни бельгийца, ничего не видать. Пропал мой Шарль! Товарищ пилот, дай-ка налево… Какая-то штука виднеется…

— Штука-то виднеется, — пробормотал Лебедев, — да только лететь к ней дело не подходящее.

Лебедев был в нерешительности. Как раз над «штукой» и пропал бельгийский самолет.

— Придется поискать все-таки. Нельзя сотоварища бросать…

«Красная Звезда» направилась к видневшемуся предмету. Через полминуты Лебедев увидел на воде резиновую лодку. Сидевший в ней человек поднял весло, как бы желая обратить на себя внимание. И в тот же момент у Лебедева все поплыло перед глазами. Он почувствовал, что самолет штопором летит вниз, и потерял сознание…

Сколько времени продолжался глубокий сон, Лебедев не знал. Первой его сознательной мыслью была забота о «Красной Звезде». Первым его чувством была тревога за судьбу Андрейко.

— Где я? — вскочил Лебедев и огляделся.

Он находился в прекрасно убранной комнате. Тяжелые гардины висели на стенах, скрывая двери и окна. Стены были украшены картинами в широких золоченых рамах.

В комнате была совершенная тишина. Мягкий свет лился от художественной люстры, вделанной в потолок, украшенный лепной работой. Лебедев пробежал несколько шагов и распахнул оконную портьеру. Но за портьерой была голая стена. Обшивка красного дерева поблескивала, отражая свет люстры. На этом отсвете резко вырисовывалась тень его головы.

— Любопытная одиночная камера! — вслух подумал Лебедев и повернулся на каблуках! Во всем теле он ощущал необыкновенную легкость; самочувствие было прекрасное. Он подошел к портьере рядок, но за ней также скрывалась стена; постучал каблуком по полу — пушистый ворс дорогого ковра заглушил удары.

— Обследуем положение, — подумал Лебедев. — Сделаем основательную разведку.

Он подошел к третьей портьере а распахнул ее. Там была дверь. Он постучал в нее. Дверь беззвучно открылась.

В комнату вошел человек в легком белом костюме. В петлице благоухала желтая роза. Громадные очки скрывали не только глаза, но и большую часть лица. Человек сделал шаг вперед, и дверь за ним захлопнулась.