Сергей Беляев - Истребитель «17-У»

— Это вовсе не из области невероятного, — отозвался Бутягин. — Постараться воплотить в жизнь полезную мысль, хотя и фантастическую на первый взгляд, это совсем не так плохо, инженер.

Тут же около машины стоял с блестящими глазами Голованов и слушал разговор обоих изобретателей, к которым он давно уже успел почувствовать искреннюю привязанность.

— Отчего у вас, товарищ Голованов, сегодня такой радостный вид? — спросил Груздев.

— Как же мне не радоваться, товарищ Груздев, — улыбнулся Голованов. — Все у нас идет самым замечательным образом. Ведь вот тогда посеяли пшеницу, а выросла трава. Но ведь и наша «Альбина 115» тоже проросла. А потом что случилось. Сорная трава росла только до известного предела, а потом принялась и наша «Альбина» расти. Травка-то оказалась только вот этакая, — Голованов при этом показал палец, — а пшеница выросла мне по плечо.

Бутягин улыбнулся в ответ:

— Ну, а главная-то радость, что насчет гибели нашего друга Лебедева соврали?

— Еще бы… Как тогда напечатали телеграмму, что и Лебедев и Андрейко пропали, так я три дня сам не свой ходил.

— Но куда же он девался? — спросил Груздев.

Телеграмма из Иокогамы не совсем соответствовала действительности. Вот что происходило с Лебедевым и Андрейко.

Отправной пункт для международного перелета через Тихий океан, в котором участвовали 12 стран, был назначен в Иокогаме. Направление было выбрано на побережье Центральной Америки. Перелет нужно было сделать в четыре перегона, пользуясь островами по пути.

В Иокогаме летчики с нетерпением дожидались благоприятной сводки метеорологического бюро, и, наконец, после недельного дождливого периода установилась хорошая погода. Лебедев стартовал вместе с бельгийским самолетом «Альберт». Пилот его, Жан Этербек, был старше по возрасту Лебедева, и о нем шла слава, как о смелом и опытном летчике. За парадным обедом в Иокогаме Лебедев сидел против Этербека. Лицо его казалось моложе, чем на тех фотографиях, которые Лебедев видел в авиационных журналах. Хотя за обедом нужно было развлекать соседок, но все же Лебедев успел перекинуться парой фраз с бельгийским летчиком. Под внешней вежливостью Лебедев уловил скрытое высокомерие и подумал:

— Придется этому молодчику сбавить спеси…

Когда выяснилось, что вылетать придется вместе с бельгийцем, Лебедев сказал своему борт-механику:

— Ну, Андрейко, нужно держать ухо востро. Мы не должны перед бельгийцем лицом в грязь ударить. Не знаю, как ты, а я еще помню, как бельгийские фашисты в 1928 г. на нашей советской выставке в Брюсселе хулиганили. Я хулиганить, понятно, не собираюсь, но дать этому Жану несколько очков вперед надо, чтобы не зазнавался.

Ранним утром в день отлета Лебедев написал короткую приветственную записку своим друзьям. Андрейко тоже отправил письмо и на конверте написал: «Тов. Екатерине Головановой. Деревня Вертуновка, Храбровского РИКА, СССР».

На аэродроме шли последние приготовления. Крепкие рукопожатия, заиграла музыка, и бельгийский аппарат побежал по площадке аэродрома. Потом сразу взмыл вверх. Андрейко стоял около своего самолета и шепнул Лебедеву:

— Круто берет, где-то сядет…

Лебедев как будто пропустил это мимо ушей:

— Андрейко! Стань покрасивее и сделай умное лицо. Смотри, тебя снимают. Видишь, пять человек ручки вертят. Через неделю в Москве нас с тобой в кино показывать будут.

Андрейко приосанился и козырнул по направлению к кино-операторам. Лебедев тоже повернулся и крикнул:

— Привет Красной Москве!

Потом скомандовал Андрейко:

— Полезай! Сейчас отправляемся…

К самолету приблизился президиум комитета по перелетам. Еще раз обмен прощальными любезностями. Лебедев занял свое место. Завертелся пропеллер. Заработали ручки кино-аппаратов.

— Есть контакт!

Аэродром побежал перед глазами назад. Аппарат поднялся ввысь и сделал круг над аэродромом. Лебедев нацелился в голубом небе на бельгийский моноплан и принялся догонять его.

Самолет плавно и быстро несся вперед. Слышен был ровный шум мотора.

— Что-то поделывают мои московские изобретатели? — подумал Лебедев.

Ему вспомнился Бутягин с проектом своей машины. Вспомнился тонкий профиль Ксении.

— Как-то идут их опыты? Не появился бы опять «Утиный нос», не помешал бы…

Лебедев достал из кармана кусочек твердого горьковатого шоколада и принялся задумчиво жевать его. Компас показывал направление на юго-восток. Рядом с компасом медленно разворачивалась на роликах, соединенных с мотором, карта маршрута. Стрелка показывала то место на карте, где в каждый данный момент находился самолет. В момент отлета Лебедев установил стрелку на кружок, помеченный «Иокогама».