Сергей Беляев - Истребитель «17-У»

Он обратился к своим помощникам, которые с печальным видом шли за увозимой машиной:

— Будем работать дальше! Временные неудачи не должны нас смущать. У нас правильная линия. Мы должны итти по ней и добьемся своего.

— Будем работать, Николай Петрович, — согласился Голованов.

Бутягин поручил Ксении понаблюдать за установкой машины, а сам пошел по дорожке академического парка. Ему нужно было привести свои мысли в порядок. Первый опыт с моделью машины был неудачен. Надо обдумать, взвесить, проверить.

— Вот вы где, дорогой друг, — послышалось сзади Бутягина. Он вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял Груздев. На лице его было написано смущение.

— Моя жена обиделась на вашу нелюбезность, дорогой Николай Петрович, — начал Груздев.

Но Бутягин сразу обрезал:

— У нас с вами дело общественное, и личные отношения, да еще с примесью впечатлений наших супруг, не должны приниматься во внимание, милый мой инженер. Давайте-ка лучше подводить итоги.

Они говорили часа два. Солнце уже стояло высоко. Продолжая разговаривать, оба изобретателя шли по аллее обратно. Вдруг до них донесся крик. Кричал Голованов. В его крике было что-то необыкновенное. Он звал Бутягина:

— Николай Петрович! Где вы. Скорей сюда!

— Что случилось?

Бутягин и Груздев побежали. У входа в парк их встретил запыхавшийся, красный от волнения, Голованов:

— А мы вас ищем! Побежимте! Скорее!

— Да что случилось?

— Там увидите…

По направлению к опытному полю бежало все население академического поселка. Студенты, ассистенты, домашние хозяйки, рабочие…

Сквозь густую толпу, полукругом стоявшую около опытного поля, Бутягин и Груздев еле пробрались. Ксения подбежала к Бутягину:

— Взгляните, профессор…

Бутягин взглянул на площадку и обмер. На полосах, по которым проехала машина «Бутгруз», теперь вырастал колыхающийся луг.

У Бутягина закружилась голова:

— Но ведь это не «Альбина 115»! — закричал он и подбежал к растущей траве. Он упал на колени и склонился над лугом. Из земли выталкивались в буйном росте сорные травы. Изредка попадались заглушенные ростки пшеницы…

Бутягин захохотал:

— Надо было сначала убить семена сорных трав, а потом сеять! Но и это победа!

Он поднял глаза кверху и нервно показал кулак небу:

— Мы заставим электричество и воздух работать на нас. Мы пройдем нашей машиной по земле, и они будут удобрять ее.

— Успокойтесь, профессор, — прозвучало над ним.

Бутягин поднял голову и увидал своих слушателей из вузовской молодежи. Он вскочил и показал им на опытное поле:

— Нет, дорогие друзья, не надо успокаиваться. Если мы успокоимся, то сорные травы задушат нас. Вот этому росту куколя, лебеды и чертополоха мы противопоставим рост технических культур. Наука может ошибаться в отдельных случаях, но она не ошибается в своей конечной цели — в освобождении человека от слепой власти стихий.

Вечером этого дня Груздев и Бутягин делали доклад о своих опытах на академической конференции. Молодежь, с песнями, на руках донесла Бутягина до его скромного домика. Голованов вскипятил чайник, и они вдвоем сели пить чай. Голованов придвинул к Бутягину номер «Вечерней Газеты». Бутягин прочитал и вздрогнул.

Международный перелет через Тихий океан.

Иокогама (от спец. корр.). Относительно судьбы вылетевших отсюда в среду советского летчика Лебедева и борт-механика Андрейко ничего неизвестно. Имеются предположения, что они погибли.

Под навесом, вблизи опытного поля, Бутягин и Груздев в рабочих куртках, вымазанные в масле и бензине, возились около своей машины. Нужно было внести в конструкцию ее некоторые изменения. При первом опыте обнаружилось, что машина заставляет прорастать семена, находящиеся в земле. Но в почве находятся семена сорных трав, и нужно было сделать так, чтобы прорастали не они, а посеянные технические культуры.

Над решением разных мелких деталей работали все лаборатории академии. Газеты и журналы были полны описаний опытов с замечательной машиной «Бутгруз».

— Отдых 5 минут, — скомандовал Груздев. Он сделал несколько гимнастических упражнений, чтобы размяться.

— Что-то у меня стали руки затекать во время работы… Ну, Николай Петрович, — кивнул он Бутягину, — теперь наша модель покажет себя. Вовсе не нужно, чтобы одна машина и сеяла и веяла. Проще всего машину пускать по предварительно очищенной почве. Вот и все. Я знаю, вам хочется, чтоб наша машина на болоте чернослив выращивала. Но не надо доводить фантазии до невероятного.