(Алексрома) Ромаданов - HTML

В следующий месяц Листик крепко подружился с отцом. Все свободное от службы отца время (он служил начальником нью-йоркской полиции нравов) они практиковались в стрельбе из пистолета. Мама научила Листика заводить будильник на пять часов вечера, и строго по звонку он вынимал из-под подушки Магнум, не спеша и обстоятельно разбирал его на части, тщательно смазывал каждую деталь ружейным маслом, а потом так же не спеша собирал обратно. Папа сказал ему по секрету, что именно эта игра называется детский конструктор, а не какие-то там вонючие кубики. Кубики и правда нестерпимо воняли пластмассой, а от смазанного пистолета сладко пахло чем-то терпким и волнующим, как будто узнанным еще до рождения.

В шесть часов с минутами приходил с работы отец, аккуратно и бережно вешал красивую черную форму с серебристыми петлицами на вешалку, съедал тарелку борща, запивал свой ужин золотистым виски из конфискованной у пиратов прямоугольной бутылки с черной этикеткой и неторопливо выкуривал душистую толстую сигару. Это все был как бы исполненный тайного смысла ритуал, без которого нельзя было попасть на пустырь, где они палили навскидку с двадцати шагов по самодельной фанерной мишени, прибитой столярными гвоздиками к одиноко стоящему щиту с выцветшей тарабарской надписью "Наша цель - коммунизм", загадочного смысла которой не знал даже отец. Сначала у Листика плохо шла стрельба, потому что пистолет был для него слишком тяжел: он постоянно тянул руку вниз, как Листик его ни упрашивал не делать этого: "Ну пистолетик, миленький, ну не тяни мою руку, когда я целюсь, не выворачивай после выстрела я тебя так люблю!".

Вскоре Листопад понял, что уговорами тут не поможешь, и сам догадался привязать к руке двухпудовую гирю, чтобы тренировать кисть. Зато его мучения были с лихвой вознаграждены, когда ребята во дворе узнали, для чего он таскает с собой гирю. Пистолет он им, правда, показать не мог, потому что мать строго-настрого запретила выносить его без отца из дома, но зато он мог похвастаться чарующе позвякивающими стреляными гильзами. Если неплотно засунуть такую гильзу в одну ноздрю, а вторую заткнуть пальцем и резко вдохнуть через нос жженого пороха, то такой кайф начинается! Стелла, которой родители купили к тому времени новую Барби, пыталась выменять у Листика гильзу на куклу, но он только недоуменно плечами повел: "Тебе-то зачем?!". Он даже не счел нужным оправдываться и объяснять, что уже отказал своему новому другу Джо, а он ему предлагал нечто более ценное: пластинку русской жевачки с таинственной надписью "Made in Kostroma" на обертке.

- Пап, а что за мной Стелка бегает? - спросил он как-то у отца после навязчивых уговоров своей бывшей подруги.

- Будущая проститутка потомушто, - сухо ответил отец.

- Откуда ты знаешь? - не удержался Листик от глупого вопроса.

- Просто она когда-нибудь станет женщиной, а все женщины - проститутки, - доходчиво и логично пояснил отец.

- А я тоже когда вырасту стану женщиной и проституткой? - не унимался Листик.

Отец на него в ответ посмотрел так, что Листик сразу понял, какую страшную глупость он сморозил. Ему даже захотелось заплакать от раскаяния, но он вовремя сдержался, догадавшись, что отцу это еще больше не понравится.

- Тебе нужно готовиться стать мужчиной, - терпеливо пояснил отец, - а мужчина должен уметь метко стрелять, скакать на коне и рубить шашкой. Тогда тебя обязательно возьмут в армию, из которой ты уже выйдешь НАСТОЯЩИМ мужчиной.

После этого Листопад стал мечтать о том, как бы ему побыстрее попасть в армию, хотя он на самом деле еще не научился скакать и рубить. К его глубокому разочарованию, мама ему объснила, что в армию его не возьмут, пока он не закончит школу, а до школы оставалось еще целых 100 дней - эта цифра была за пределами понимания Листика, но папа разъяснил, что это как десять пачек патронов.

- А скакать и рубить там научат? - спросил Листопад с надеждой в голосе.

- Там всему научат - успокоил его отец.

- Тогда можно и подождать, - сказал Листик (на самом деле он хотел сказать другое: что, мол, ожидание того стоит).

Начиная со следующего дня он стал терпеливо выкладывать из пачек по одному патрону в день и складывать их в старую коробку из-под обуви фабрики "Скороход". И вот наступил тот долгожданный запредельный день, когда обувная коробка настолько потяжелела, что еле отрывалась от пола, а в последней пачке остался последний патрон. Листопад понял, что завтра наступит его звездный час. Он еще больше в этом убедился, когда мать сказала ему, что вечером будет примерять на него форму.