(Алексрома) Ромаданов - Оживи покойника

- Сидеть! - схватил ее прыщавый за волосы.

- А ты, дядя, что молчишь? - робко спросил мальчонка с пистолетом.

Федор ничего не ответил - доказывать, что он "свой", было бессмысленно, да и сам виноват: влез в шкуру контрика - вот и расплачивайся за все контриковские дела. Кроме того, им завладела странная апатия, полное пренебрежение к собственной судьбе, и на все происходящее вокруг него он взирал с чувством отстраненности и легкого недоумения, как если бы он был зрителем, неожиданно для себя очутившимся на сцене в роли недостающего для кульминации представления героя. Смерти он не боялся. (Смерть? Это вон та закутанная в белую простыню тщедушная старушка с намазанным мелом лицом, прячущаяся за кулисами в ожидании своего выхода на сцену?!) Он боялся лишь того, что с ним случится припадок, как в маринкином доме, и он превратится в отвратительного монстра, рвущего всех на куски, чтобы лакнуть из лужи теплой крови... Да и пацанов было жаль, хоть и наглые не по годам ребята.

- Нашел тоже "дядю"! - усмехнулся рыжий. - Давай на выход, - мотнул он автоматным стволом, показывая Федору на дверь.

- Прощай, Маринка! - помахал Федор рукой, словно перед отправлением не в мир иной, а в длительную командировку.

В ответ послышалось лишь рыдание. Рыжий верзила и угловатый мальчонка вывели Федора в дальний угол школьного двора, заваленный ржавым железом. "Все ненужное на слом - соберем металлолом!" - вспомнился Федору старый школьный лозунг.

- Эй, молодогвардейцы, мне хоть могила полагается? крикнул Федор.

- А ты чего веселишься?! - заволновался рыжий.

- День сегодня хороший, - посмотрел Федор в синее небо без единого облачка.

- Тащи лопату, Букварь! - распорядился рыжий.

"Букварь" быстро разыскал лопату в кабинете трудового воспитания, и Федор принялся копать где помягче, осторожно вываливая на траву вместе с грунтом красных дождевых червей: им, наверное, тоже жить хочется.

- Привет землекопам! - раздался за спиной голос Бонифация.

- А ты кто такой? - беспокойно спросил рыжий, переводя дуло автомата с Федора на Бонифация, державшего по мышкой широкую доску.

- Ты, пацан, еще в коленках слаб меня на "ты" называть, неожиданно для Федора заявил астроном-любитель. - Документы у него проверяли?

- Мне на его документы насрать большую кучу! - сплюнул рыжий под ноги Бонифацию.

- Караськин, прекрати грубить и сейчас же проверь документы! - донесся из окна второго этажа слабый, но строгий окрик Ольги Дмитриевны.

- Действуй, Букварь, - сказал рыжий, поморщившись, как от зубной боли.

Не выпуская из рук пистолета - ценная игрушка! - мальчонка просунул тонкую руку во внутренний карман контриковского кителя и выудил оттуда книжицу в черной картонной обложке.

- Волобуев Степан Трофимович, - объявил он, полистав книжицу.

- Да что ты мне фамилию говоришь, шиза! - разозлился рыжий. - На фотографию смотри: похож или нет?

- У того рожа толще... и старее, - всмотрелся мальчонка.

- Что же ты молчал, как рыба об лед?! - заорал рыжий на Федора, явно досадуя на то, что не получится выстрелить из автомата.

- Забыл про документы, - вздохнул Федор.

- Ты, может, еще извиняться перед этими сопляками будешь?! - удивился Бонифаций.

- Никто ни перед кем извиняться не будет, - твердо сказал Федор, вновь обретая утерянный на время командирский голос, потому что никто не виноват, просто времена такие... лихие.

- Лихолетье, - согласился Бонифаций.

- А вы, мужики, поразборчивее будьте и горячки не порите, Федор стянул с себя через голову китель вместе с портупеей и бросил в свежевырытую могилу. - Пусть меня лучше контрики к стенке поставят, хоть умру с честью. Пошли, Бонифаций!

Федор забрал у сникших пацанов оружие, и они с Бонифацием обогнули школу и вышли к парадному входу, где их поджидала Маринка.

- Живой! - бросилась она Федору на шею.

- Он у тебя пуленепробиваемый, - улыбнулся Бонифаций, - его можно одевать на себя вместо свинцового жилета.

- Хорошо ты с ними поговорил, спасибо, что выручил, сказал Федор.

- Мне это ничего не стоило при моем богатом опыте общения с детьми: когда-то я подрабатывал в профессионально-техническом училище преподавателем... Помнишь, Марина?

- Как не помнить, - засмеялась Маринка, - два раза в неделю то с подбитым глазом, то с засосом на шее приходил.

- Маринка, не утрируй! - шутливо погрозил ей пальцем Бонифаций.

- Слушай, Бонифаций, а что это у тебя за доска? - спросил Федор, когда они подошли к мотоциклу.

- Крышка от парты, - Бонифаций поставил доску на тротуар. На ней нацарапана гвоздем "уфомка".