Кирилл Юрченко: Люди в сером 3: Головоломки

И вот, когда начались эти передряги с «призраком», первую неделю Свинарев был трезвый и, как остальные, со страхом наблюдал за смерчиком из окна. А на вторую у него начался запой.

И вот на девятый день явления вышел Василий Григорьевич вечером на балкон и давай честить и разоблачать «гнусные происки империализьмов» и требовать, чтобы они подошли к нему, дабы понести наказание.

Смерчик крутился, где был, не внимая его пламенной речи. Тогда Василий Григорьевич погрозил ему костлявым кулаком и прогремел на весь двор не совсем понятное: «Если гора не идет к Махмеду, то Махмед не гордый…»

Из всех трех домов с ужасом наблюдали, как Василий Григорьевич вышел из подъезда и, сильно качаясь, но непреклонно пошел к детской площадке. Его, казалось, ничто не брало. Подойдя чуть ли не вплотную, он, качаясь и грозя пальцем, хорошо поставленным театральным голосом объявил на весь двор: «Нечистой силы нет, кругом одна материализьма, а потому — изыди!»

И стал расстегивать ширинку.

В отличие от жильцов, природное явление не потерпело такого поношения действием. Десятки очевидцев потом рассказывали, как смерчик вдруг дрогнул, остановился, широко распахнулся, словно разведя руки, и заключил непреклонного Василия Григорьевича в свои полупрозрачные объятия. И тут же беззвучно исчез вместе со стариком. На десять минут раньше срока.

Это было последней каплей терпения, и начальник отделения милиции, наконец, сообразивший, что ничего само по себе не рассосется, объявил гнусному призраку вендетту. А именно, стал обзванивать городские НИИ да слать рапорты по инстанциям. Но одновременно этим делом заинтересовались совсем в иных кругах, следствием чего и явилось появление в терроризируемом дворе группы Волкова, по кодовому имени — Вольфрама.

— Ну что там, все тихо? — не отрываясь от бинокля, спросил Вольфрам Сержа.

— Конфигурации в норме, — пожал одним плечом Серж. — Да рано. Еще полчаса до начала.

— Флюктуации полевой структуры могут начинаться раньше видимых явлений, — сказал лежащий между Вольфрамом и техником Сержем третий член их маленькой группы, Олег Ляшко.

— Могут… — покосился на него Вольфрам.

Выпендривается молодняк, подумал он, ощутив беспричинную, и потому неприятную злость. Зеленый еще, как весенняя листва, всего на третьем задании, а туда же, знатока корчит. И хвост распускает явно перед «летехой» участковым, сверстником, а может, и знакомым, что вовсе уж нежелательно.

Вольфрам усилием воли попытался погасить в себе раздражение, сделав на памяти зарубку поговорить после дела с Ляшко, чтобы поменьше трепался на заданиях, особенно при посторонних. С другой стороны, Ляшко — сенс, а сенсы все такие, с закидонами. Главное, чтобы был управляемым и делал то, что от него требуется. Не больше и не меньше, как часто говорит любимый шеф Анисимов, вместе с которым Вольфрам распутал не одно заковыристое «дельце».

К сожалению, подумал Вольфрам, не удалось взять с собой остальных ребят. А то было бы вообще здорово. Но — не сложилось. Поэтому по прибытии, помимо текучки, на Вольфрама пала еще одна обязанность — подобрать себе в группу надежных людей, желательно, из молодых…

— Мужики, а вы кто? — изрядно заплетающимся языком спросил вдруг Серегин. — Уч-ченые, что ль?

— Ученые, ученые, — согласно кивнул ему Вольфрам.

— Угу, — хмыкнул Серегин. — То-то ап-паратурка у вас… — он ткнул рукой в сторону Сержа. — Не видал такой.

Собственно, в аппаратуре Сержа ничего примечательного и странного не было: просто два ящичка с объективами, похожих на старинные фотоаппараты, установленные на треногах. Специально так и было задумано, чтобы они не бросались в глаза. Но что-то необычное все-таки ухватил глаз участкового. Или он просто хотел поточить лясы?

— Обычные датчики, — буркнул Серж. — Регистраторы полей. Ничего странного.

— Угу, угу, — закивал Серегин. — И сами вы странные, — заявил он внезапно и полез за фляжкой.

Э-э, да его просто развезло, — неприязненно подумал, косясь на него, Вольфрам.

— Может, тебе хватит? — мягко сказал он.

Но Серегин уже отвинтил крышечку и сделал большой глоток. Поток завинтил фляжку и убрал обратно за пазуху, но китель уже не стал застегивать. Так и сидел на ящике в расстегнутом форменном кителе и съехавшей на левый бок фуражкой. Примечательно, что предлагать выпивку ни Вольфраму, ни остальным он не стал.

— Да я вообще не пью, — после некоторого молчания заявил вдруг он.