Тони Дэниел - Суперсвет

Молли взяла на себя функции администратора убежища. БМП на Тритоне было немного, и местные часто обращались к ним за помощью и руководством как в политических, так и социальных вопросах.

Какая чепуха, думал Анре. Две, три головы — даже пятьдесят голов — ничем не лучше одной, если все они заняты одними и теми же мыслями. Но кастовая система сложилась, и Молли — имевшая два последних года всего лишь статус резидента — была включена в состав триумвирата, надзиравшего за работой убежища. Работы хватало, поскольку на площади, вмещавшей не более трехсот человек, разместилось более тысячи.

По прошествии недели Андре и Молли решили составить для себя расписание встреч. Только так удавалось выкроить друг для друга хоть какое-то время. Странно — находиться всегда практически рядом, но часами не иметь возможности видеться.

Встречались обычно на небольшом участке, где Андре создавал свои скульптуры. Остальные почтительно подвигались, образуя круг уединения радиусом в добрых двадцать футов. Андре старался заставить себя забыть о постоянном прессе окружающих, что получалось, когда он занимался складыванием камней. Помогало и то, что Молли нравилось наблюдать за ним в такие моменты. Его каменные композиции она считала формой искусства. Для Андре такая работа имела некую завершенность. Ты находишь подходящую трещину в пустоте и заполняешь ее чем-то. Почему? Потому что есть трещина. Потому что рядом валяются камни. Потому что ты сам здесь же.

А вот найти подходящее место, чтобы заняться любовью, было труднее, но пару раз им удавалось и это. Андре хорошо знал сад, знал, сколько точно инструментов может поместиться в отведенном для их хранения помещении, знал, сколько места займут два тела в вертикальном положении. Приходилось балансировать, исхитряться. Получалось не идеально, недостаточно артистично, но все равно приятно.

После второго такого свидания они вышли посидеть на камне. Камень был большой, но в незначительной гравитации Тритона Андре передвигал его как садовую скамейку средней величины. А еще он знал особенности каждого камня в саду. Этот он притащил из монастыря. Раньше камнем пользовался отец Капабилити, монах, который и научил Андре этому искусству (а заодно спас от очередного приступа отчаяния). Андре знал, что обязан ему жизнью. Если он и стал балансером камней, священником и садовником, то только благодаря отцу Капабилити.

Земля содрогнулась. С потолка посыпались песчинки. Бомбардировка продолжалась.

— Сегодня ощущается сильнее. Или бои идут ближе, или они сбрасывают что-то потяжелее гвоздей, — сказала Молли, потягивая воду из чашечки. Воду Андре нацедил из крана на стене, а чашечка служила когда-то для хранения семян. Дырочку в донышке он заткнул кусочком пробки. Далеко не бокал, из которого он попивал вино в артистической мастерской Молли в Диафании. Но до той мастерской сто миллионов километров и полдесятка лет.

— Можно проверить мерси, — отозвался Андре.

Молли покачала головой.

— Скоро и так узнаем. Не хочется слушать новости. — Она отпила еще немного и передала чашку Андре. Он тоже сделал глоток. Пожалуй, эта вода куда вкуснее самого лучшего бургундского.

— Какие у тебя планы на шоу?

— Все рвутся принять участие, — ответила Молли. — Будет… по меньшей мере интересно. Есть даже пьеса.

— Слышал. Один из моих прихожан играет роль Алсибиадаса Моргана.

— Я думало, что если нас на что и хватит, то в лучшем случае на какой-нибудь фарс Меллера. Но Кван захотел поставить что-нибудь посложнее, поэтому остановились на «Кончайте трепаться, мистер Рабби».

— Хороший выбор, — одобрил Андре. — А какие проблемы в реальности?

— Нам выделили еще немного места в гристе, но при загрузке копий, базовые службы могут дать сбой. Нам и так едва удается кормить всех. Энергозатраты большие, а Милл работает сейчас только в половину мощности, так что проблемы есть, и очень серьезные.

— Уверен, вы справитесь. Что-нибудь придумаете. — Он вернул чашку Молли.

— У меня такой уверенности нет. И если у нас ничего не получится, тебе придется решать, кто останется в спасательной лодке, а кому придется уйти.

— Мне?

— Люди верят в тебя и считают, что ты поступишь по справедливости.

Андре вздохнул.

— Наверно, ты права. Будем молиться, чтобы до этого не дошло. — Стены снова задрожали, с потолка снова посыпалось. — Он посмотрел вверх. — Надо бы послать кого-то наверх, но… Что у нас с другими убежищами?