Курт Воннегут: Дворцы побогаче

Семью Маклеллан, Грейс и Джорджа, мы знаем около двух лет. Мы тогда только переехали в деревню, и они были первыми, кто зашел нас поприветствовать.

Я думал, что после первого обмена любезностями в беседе возникнет неловкая пауза, но ничего подобного не случилось. Шустрые и зоркие глазки Грейс мигом нашли тему для многочасового разговора.

— Знаете, ваша гостиная — просто чудо что такое! Из нее можно сделать настоящую конфетку! Правда, Джордж? Ты тоже видишь?

— Ага, — ответил ее муж. — Очень симпатичная.

— Надо только содрать все эти жуткие белые доски со стен, — продолжала Грейс, деловито прищурившись, — и обшить их сосновыми панелями, обработанными олифой с небольшим добавлением умбры. На диван можно сшить красный чехол — яркий, эдакий красный-красный. Понимаете, о чем я?

— Красный-красный? — переспросила Анна, моя жена.

— Да! Не бойтесь ярких цветов.

— Постараюсь, — кивнула Анна.

— А всю ту стену с маленькими безобразными окошками закройте тяжелыми шторами бутылочного цвета. Представили? Получится копия той проблемной гостиной из февральского «Дома и сада». Ну да вы ее помните, конечно.

— Этот номер я, должно быть, пропустила, — ответила Анна. — Был, кстати, август.

— Ой, а может, это было в «Домашнем уюте», милый?

— Так сразу не припомню, — ответил ей муж.

— Дома пролистаю подшивки и мигом ее найду! — Грейс вдруг встала и, не спросив разрешения, начала осмотр дома.

Кочуя из комнаты в комнату, она мимоходом предложила сдать часть мебели в «Армию спасения», обнаружила поддельный антиквариат, одним пожатием плеч уничтожила несколько перегородок и распорядилась первым делом застелить пол в одной комнате желто-зеленым ковром.

— Непременно начните с ковра, — строго проговорила Грейс, — и от него уже пляшите. Ковер превратит весь первый этаж в единое гармоничное целое.

— Гм, — сказала Анна.

— Надеюсь, вы видели статью «Девятнадцать грубых ошибок при выборе ковра» в июньском номере «Красивого дома»?

— Да-да, конечно, — ответила Анна.

— Хорошо. Тогда вам не надо объяснять, как можно испортить весь интерьер, если начать не с ковра. Джордж… Ах, он остался в гостиной!

Краем глаза я успел заметить, что Джордж сидит на диване, глубоко о чем-то задумавшись, но в следующий миг он уже выпрямился и широко улыбнулся.

Я пошел за Грейс и попробовал сменить тему:

— Так, мы сейчас на северной стороне дома. А чей дом стоит с южной?

Грейс всплеснула руками.

— О, я с ними не знакома, это Дженкинсы. Джордж! — кликнула она мужа. — Тут спрашивают про Дженкинсов! — Судя по ее тону, к югу от нас жило очаровательное семейство неимущих.

— Ну… это милые и славные люди, — сказал Джордж.

— О… ты ведь знаешь, какие они! Милые, вот только… — Она засмеялась и покачала головой.

— Только что? — спросил я, мысленно перебирая возможные ответы. Наши соседи — нудисты? Наркоманы? Анархисты? Заводчики хомяков?

— Они въехали в 1945-м, — пояснила Грейс, — и сразу же купили два очень красивых деревянных стула с росписью на спинке. А потом…

— Что? — вопросил я. Пролили на оба стула чернила? Нашли в полой ножке несколько тысячных купюр?

— А потом все. На этом и остановились.

— В смысле? — не поняла Анна.

— В прямом. Начали с двух красивейших расписных стульев, а потом выдохлись. Сдулись.

— А… — протянула моя жена. — Понятно. Какая досада. Вот, значит, что не так с Дженкинсами. Ага!

— Выражаем Дженкинсам наше «фи», — сказал я.

Грейс меня не расслышала. Она продолжала курсировать между столовой и гостиной: всякий раз, входя в гостиную или выходя из нее, она словно огибала некий невидимый предмет — строго в одном и том же месте. Заинтригованный, я встал на это самое место и немного попрыгал: может, половица расшаталась?

Тут в гостиную снова вошла Грейс. Она изумленно посмотрела на меня и охнула.

— Я сделал что-то не то? — спросил я.

— Нет-нет, я просто не ожидала увидеть вас на этом месте.

— Прошу прощения.

— Здесь будет стоять такая чудная скамеечка, знаете, как у сапожников.

Я сделал шаг в сторону и с тревогой наблюдал, как она нагибается над воображаемой скамейкой.

— Один или два ящика мы откроем и посадим в них плющ, — рассказала мне Грейс. — Правда, прелесть? — Она осторожно обогнула скамейку, чтобы не оцарапать ноги о грубое дерево, и прошла к лестнице на второй этаж. — Можно, я туда загляну? — весело спросила она.

— Ни в чем себе не отказывайте, — ответила Анна.