Мэтью Джонсон - «Если», 2009 № 08

Я буркнул, придавленный ответственностью момента:

— Уг-уг.

Людочка взъерошила девочке волосы и усадила малышку за стол. Маленькая инопланетянка неловко примостилась на краешке табуретки. Людочка достала из холодильника графин с апельсиновым соком и с сомнением посмотрела на трогательно краснеющего ребенка.

— Простудится еще, — задумчиво сказала Людочка и налила сока себе. Девочка потупилась и царапнула когтями скатерть.

— Как тебя зовут? — спросила Людочка, допивая сок.

— Марина.

— Надо же! Инопланетянка, а имя русское. Как такое может быть?

Марина вспыхнула и заявила:

— Это не русское имя! На моем родном языке «Марина» означает «Испепеляющая планеты».

Людочка захихикала:

— Какой забавный язык. — Она схватилась за живот и громко рассмеялась: — Ха-ха! Вспомнила! Про вашу расу я читала в учебнике истории. Когда-то вы воевали с людьми. Но люди победили, потому что нас было много и мы не знали правил ведения космических войн. Такая смешная война!

Малышка нахмурилась.

Людочка добродушно улыбнулась:

— Ну, не хмурься ты, замухрышка. Шучу я. Шучу!

Девочка зажала угол скатерти в кулаке. Ее лобик покрылся красными пятнами, а зрачки превратились в серые ниточки.

— Когда-нибудь мы отомстим, — прошептала Марина, обнимая сумочку. — Когда-нибудь наши корабли испепелят все ваши планеты.

Людочка пила сок и не услышала, что говорит инопланетянка.

Марина громко сказала:

— Ненавижу вашу расу! Вы — грязные насекомые!

Я буркнул:

— Уг… — И замолчал.

Омлет был готов, но я не рискнул отойти от плиты. Правильно ли мы сделали, что взяли инопланетянку на борт? Она, оказывается, ненавидит нашу расу. Значит, она ненавидит и меня, и Людочку, ведь мы типичные представители своей расы.

Людочка засмеялась:

— Глупышка-малышка сама не понимает, что говорит. — Она взъерошила Марине волосы и со словами: — Пойду отдохну перед сменой! — вышла.

Я спросил у печки шепотом:

— Ты слышала?

ПОГ-2 спросила:

— Что?

— Что говорило… говорила эта инопланетянка.

Печка в моих мыслях почесала затылок:

— Нет, — сказала она. — Я ненадолго ушла в себя и не слышала, о чем вы, граждане, говорили. У меня были метафизические размышления о сущности бытия. Тебе не понять, Маркин, ибо твой интеллект слишком скуден и сер.

Я прошептал:

— Инопланетянка сказала, что однажды ее раса уничтожит человечество.

Печка недоверчиво хлопнула дверцей духовки:

— Этот милый ребенок? Ты, вероятно, шутишь, Маркин. Щас рассмеюсь.

И ПОГ-2 язвительно засмеялась.

Я повернулся к девочке. Марина сидела за столом как ни в чем не бывало. Розовое платьице трогательно висело на худеньких веснушчатых плечах. Челка мило падала на лоб. Глазки лукаво смотрели на меня. Вертикальные зрачки не пугали, а добавляли проказливой мордашке очарования.

Я спросил:

— Чего ты хочешь?

Девочка улыбнулась:

— Хочу, чтоб разгерметизировался корпус корабля. Тогда вы погибнете.

Я сказал:

— В смысле из еды.

— Твое сердце, запеченное с картофелем, — подумав, сказала девочка.

Я сглотнул:

— Печка, ну теперь-то ты слышала?

Печка долго не отвечала.

— Извини, Маркин, я снова уходила в себя. Я почти поняла, чем отличается бытие от небытия, но чей-то назойливый голос, кажется, твой, перебил мои мысли. Ты что-то спрашивал?

— Забудь, — пробормотал я и бодро произнес: — Хорошо, приготовлю для тебя мясной рулет!

Инопланетянка спросила:

— Нравится моя сумочка?

Я сказал:

— А что в ней?

Марина зловеще усмехнулась:

— Скоро узнаешь.

Я представил, как девочка пробирается ночью в мою каюту, достает из сумки мясницкий нож и кидается на меня, спящего и ничего не подозревающего. Лезвие режет на части мое несчастное тело. Кровь льется рекой. Из кармана выпадает медная монетка и печально укатывается в угол. Камера следит за монеткой. Слышны страшные чавкающие звуки. Монетка делает полукруг, стукается о плинтус и падает орлом вверх. Камера медленно отъезжает от монетки. Видно изголовье кровати. Со спинки кровати резко свешивается окровавленная рука.

Это моя рука.

Затемнение.

В комнату вошла Ярцева. Она выглядела так, будто хотела сообщить мне что-то смертельно важное.

Ярцева пронеслась по кухне как вихрь, разметав сковородки, кастрюли, поварешки и дуршлаги. Замерла посреди комнаты. Сказала, прижимая к груди картонную коробку, перевязанную голубой лентой с блестками:

— Маркин! Я… — Навигатор осеклась, опустила голову и стала теребить ленточку. — Сережа, я для тебя кое-что приготовила…