Игорь Росоховатский - Законы лидерства

Меня уже "понесла нелегкая". Я всегда волновался, был в каком-то приподнято-взвинченном настроении, когда наблюдал результаты наших экспериментов. Даже если они были не вполне удачными, как сегодня. Ведь мы вторгались в такие интимные тайны природы, на которые еще двадцать лет назад никто и не помышлял замахиваться. Уже были готовы схемы перестановок, уже мы точно знали не только, что нужно перестроить в гене, чтобы вызвать перестройку в организме, но и как это сделать. Уже были готовы отлаженные приборы и выверены методы генной инженерии - этой "науки богов", как назвал ее однажды в пылу дискуссии Виктор Сергеевич. Он-то ведь тоже грешил фантазией и поэзией, и это нас роднило больше всего. Да, мы могли уже по заказу получать существо мужского или женского пола, заказывать цвет глаз, волос, строение скелета, тип темперамента. И я, рядовой боец "науки богов", чувствовал себя в некоторые минуты демиургом. Конечно, я никому не говорил об этом своем настроении, я берег его от отрезвляюще-насмешливых слов и глаз, даже от собственного скептицизма. Только иногда мои романтические наклонности прорывались в присутствии близких людей, вот как сейчас, в присутствии Тани. И тут я спросил себя: "Выходит, она уже стала близкой? А ну как обольет тебя ушатом холодной воды? Обнимет, например, за шею, зевнет легонько и скажет Вериным голосом: "Бросил бы ты пустые фантазии, Петенька. Премию нам в этом квартале дадут?"

Я даже вздрогнул, когда над ухом снова послышался чуть запинающийся голос:

- Нам говорили на лекции по генетике, что каждая клетка хранит в себе информацию о строении всего организма.

- Избыточная сложность с точки зрения техников. Но только так клетка может бесперебойно функционировать в сложнейшем сообществе, называемом организмом. Единый принцип - частица содержит в себе целое. А в результате в каждой вашей клетке, Татьяна, - возможность вашего воссоздания. Не видите в этом ничего символического?

- Каждая клетка человека несет в себе всего человека, - отозвалась девушка.

- Именно так...

* * *

"20 января лаборантка 3-го отдела тов. Михайленко Т. Р., обманув младшего научного сотрудника П. П. Романовского, ушла с дежурства в кино. Во время ее отсутствия из-за преступной небрежности в обращении с ядохимикатами был отравлен и погиб подопытный шимпанзе.

Объявляю тов. Михайленко Т. Р. строгий выговор. Из зарплаты тов. Михайленко Т. Р. удерживать по 20% до полной выплаты стоимости подопытного шимпанзе. Директор института генной инженерии академик Слепцов В. С.".

Прочитав приказ, я поспешил записаться к директору на прием "по личным вопросам". Когда возвращался из приемной, в коридоре лабораторного корпуса встретил Таню. Оказывается, она ждала здесь меня.

- Я хочу вас о чем-то попросить, Петр Петрович, можно? - с тревогой заглянула мне в лицо.

- Можно, - украдкой я приглядывался к ней. Девушка казалась спокойной.

- Не нужно ничего объяснять начальству, Петр Петрович. - Почему? Ведь в приказе неправда. Вы меня не обманывали. - Не имеет значения. - А что имеет значение? - Смерть Тома. И... - Что "и..."? - Да это я так подумала, про себя: "и то, что может еще случиться".

- Ах, предчувствие? Но оно на чем-то основано? Так вот, об этом тоже необходимо поговорить.

Она словно заглянула в мои мысли, отрицательно качнула головой:

- Девчонки этого никогда бы не сделали. - Кто же? - Если бы знать... Может быть, по неосторожности... - Вряд ли... За каждой ее фразой клубился туман недоговоренности. - Да скажите вы прямо наконец о ваших предположениях. - Не могу, Петр Петрович, нет у меня нужных слов. - Мистика! - рассердился я. Но она посмотрела с такой мукой, что моя злость растворилась. Ее пухлые детские губы дернулись и выпятились, словно для поцелуя. Теперь я разозлился на себя за то, что мои мысли в отношении Тани постоянно принимают одно направление. Но я, рядовой демиург, знающий, как перестроить клетку, ведающий, какие микродоли вещества являются причинами сложнейших поступков, - что я мог поделать с собственными клетками и микродолями? Внезапно для себя предложил: - Пойдем сегодня в кино? - Пойдем, - согласилась она, и я вспомнил, как на такое же предложение Толика на роликах она ответила вопросом: "А какой фильм?"

Когда мы выходили из института, я ощутил спиной чей-то взгляд. Невольно обернулся. Вера с подружкой заворачивали за угол.

* * *

Я не пошел на прием "по личным вопросам". Однако разговор о Тане с Виктором Сергеевичем состоялся. Случайно я встретил его одного в коридоре после работы, подошел и выложил все как было. А если начистоту, то я специально караулил его в течение недели, ведь академик редко ходил по коридорам один. Он выслушал меня до конца, а уже потом поморщился: