Федор Кандыба - Горячая земля

— Вас занимает только шахта. Всеми своими помыслами вы устремлены к ней одной.

— Да, а как же иначе? — сказал с вызовом Дружинин. «Как она не понимает, что в такую минуту я и не могу думать ни о чем ином», промелькнуло у него в голове. Он сердито отвернулся от Вали. Чаплина вспыхнула и отошла от него.

Теперь они даже не смотрели друг на друга.

Дружинин неподвижно сидел и глядел вдаль на полоску скалистой земли. Остров казался в лучах вечернего солнца розовым, а столб пара — зеленоватым.

Валентина гуляла по палубе и играла с Камусом, который весело прыгал вокруг нее. Озорной и злой пес, не признававший никого, кроме Дружинина и Задорожного, да еще Темгена, вел себя так, будто Валентина была его хозяйкой.

Он вертелся около нее, весело лаял, делал вид, что хочет ее укусить, тянул за подол и угрожающе рычал, если кто-нибудь к ней подходил.

На следующее утро зимовщики увидели с глиссера замечательное зрелище: грозные тучи, клубившиеся над островом, исчезли. Вместо них высоко-высоко в поднебесье поднимался исполинский синий столб.

Столб стоял неподвижно, словно колонна, и остров казался только маленьким подножьем этой колонны.

Дружинин, Ключников и капитан стояли на мостике.

— Ну, вот процесс стабилизировался! Взрыва не будет. Я тебе говорил, что незачем огород городить, — весело обратился Ключников к Дружинину.

— А, небось, ящики из пакгауза все-таки вытащил? — Дружинин усмехнулся и с нежностью поглядел на друга.

— Прошло ровно двое суток, — сказал Ключников, взглянув на часы. — Твои расчеты подтвердились.

— Да, нам теперь уже ничто не угрожает. Можно возвращаться. Поехали назад, капитан, — сказал Дружинин.

Моторы заревели. Глиссер повернулся и быстро помчался к острову.

— Я постараюсь как можно скорей выехать на Чукотку и затем в Москву. Теперь я сумею добиться продолжения строительства, — сказал Дружинин, блеснув глазами.

Сразу же после открытия навигации в восточной части Северного Ледовитого океана в Москву начали поступать сообщения о странном явлении, обнаруженном кораблями в Беринговом море.

Над маленьким безлюдным островом неподвижно стоял столб синего дыма в добрый десяток километров высотой.

Ночью этот столб светился призрачным голубым светом.

На кораблях, подходивших ближе к острову, иногда слышали мощный рев. Никто из капитанов судов не решился пристать к острову или даже близко подойти к нему. Все были уверены, что на острове появился вулкан, который начал действовать.

В Москве сообщение о новом вулкане взволновало многих. Координаты вулкана точно совпадали с координатами Острова Черного Камня. Что происходит на острове, в Москве не знали: связь с островом опять прекратилась.

Неужели Дружинин и его сотрудники погибли?

В столице поднялись споры. Одни доказывали, что остров взорваться не мог. Другие говорили, что, если он и взорвался, Дружинин и его сотрудники успели выехать заблаговременно, ведь в их распоряжении был исправный глиссер, к тому же погода в восточной части Арктики с самого начала весны была на редкость хорошая. Третьи утверждали, что новая катастрофа наступила, по-видимому, совершенно неожиданно и это не дало возможности зимовщикам спастись.

Однако все эти разговоры оказались преждевременными.

Самолет, отправленный на обследование вулкана, быстро вернулся обратно и привез в Москву бодрого, веселого Дружинина, чрезвычайно довольного тем, что ему удалось так быстро попасть в столицу.

Москва радостно встретила Дружинина. На аэродроме его приветствовала шумная толпа. На улицах и в метро к нему подходили и пожимали руку незнакомые люди, которые запомнили его лицо по портретам в газетах.

Все спрашивали, как обстоят дела на Острове Черного Камня, все желали успеха Дружинину.

Несмотря на радостную встречу, картина, которую застал Дружинин в Москве, была довольно грустная. Управление строительством было свернуто.

Остался только Ученый совет, занимавшийся теоретическими вопросами использования внутреннего тепла земли.

Там, в Ученом совете, Дружинина поджидал Павел Васильевич Медведев.

Он встал навстречу Дружинину и крепко-крепко пожал ему руку.

— Поздравляю, Алексей, — сказал он негромко, но его голос звучал такой теплотой, что Дружинину вдруг захотелось обнять Медведева.

— С чем ты поздравляешь меня, Павел? Дела, по-моему, довольно печальные…

— С тем, что ты здесь, и с тем, что остров не взорвался! Значит, мы продолжим наше дело, значит остановка только за разрешением. Ну, а разрешения мы добьемся. Иначе быть не может.