Владимир Рыбин - Секрет Сен-Жермена

- Ну и что?

- Ругаться начал. Все, говорит, не угомонишься, сорока...

- Так и сказал? - засмеялась Мария. - Это же он шутил, я знаю.

- Ты там была? Ну и не говори. Я ему эту <����сороку> еще припомню. Я бы сказала им обоим, чтоб покраснели вместе с чемоданами. Да промолчать пришлось. Другая думка запала, боялась спугнуть.

- Что еще за думка?! - Мария сжалась вся, оглянулась на дверь.

- А мы накроем их, голубков. Пускай поуспокоятся денек-другой, а уж потом...

- Ой, Алена, не к добру это. Чует мое сердце.

- Раньше надо было чуять. Теперь уж слушай, что говорить буду. Сиди и слушай...

Утро выдалось тихое и ясное, когда Василий сошел с поезда. Оглянулся - никого, один только и сошел. А бывало, когда мальчишкой прибегал сюда семь верст от деревни Березовки не велика даль для молодых ног, - тут, на этих самых путях, к приходу поезда всегда толкался народ. Кто-то уезжал, кто-то приезжал, бабы яблоками торговали, свежими огурцами, картошкой, скрипели подводы, фыркали лошади. И колокол гремел у станционной пристройки. Он и посейчас висел, этот колокол, почерневший, давно не чищенный, и было удивительно, как это его еще не стащили охотники за экзотикой - туристы.

Василий отошел в сторонку, бросил на землю рюкзак, сел на свой чемоданчик и закрыл глаза, представляя эту былую станционную суету. Поезд ушел, затих вдали, и навалилась тишина. По ту сторону путей шумели близкие сосны, солнце, поднимавшееся над лесом, грело спину. То ли вагонный недосып давал себя знать, то ли разнежило возвращение в края родные, но не хотелось Василию вставать: так бы и сидел целый день, не двигался.

Рядом зашуршало, он открыл глаза и увидел девушку с матерчатым городским чемоданчиком в красную клетку, в легкой сиреневой кофточке ручной вязки.

- На поезд опоздала? - спросил он.

- Нет, я с поезда.

Василий недоверчиво оглядел ее всю, остановил взгляд на туфельках на модном каблучке.

- Городская, что ли?

- Я из города еду, - поправила девушка. - А сама здешняя, из Березовки.

- Из Березовки?! - изумился он. - Да кто ж ты такая?

- А я вас помню. Дядя Вася вы.

- Постой, постой!..

И тут он вспомнил. Невероятно было узнать в этой лебедице того <����гадкого утенка>, которого он видел, да и то мельком, лет пятнадцать назад, когда в Березовке еще жили несколько семей. В то время он еще не знал своей тайны и поездки сюда не были для него столь необходимы. Приезжий человек для немногих оставшихся березовских ребятишек был как пришелец с другой планеты, и они ходили за ним по пятам.

- Как тебя звать-то?

- Маша.

- Маша?! - Он даже привстал, таким знаменательным показалось ему появление юной Маши в тот самый момент, когда приехал он сам. - А зачем тебе в Березовку?

- Дед у меня там. То есть прадед. Ну и вообще.

При слове <����вообще> на миг похмурнело лицо ее, и Василий понял, что у Маши, не иначе, личная трагедия, и она, еще не понимая малости этой беды в сравнении с большой жизнью, кинулась куда глаза глядят. А куда тянет человека в трудную минуту, как не на родину, где было столько светлого и беспечального?

- А ты надолго туда?

- Не знаю. - Она нервно передернула плечиками, словно отвечала тому, чья бессердечность погнала ее в эту дорогу.

- Я не помешаю тебе?

- Почему это вы мне помешаете?

- Так ведь я тоже в Березовку. Не за тем, за чем едешь ты, но мне тоже очень нужно. А ведь там, кроме деда с бабкой да нас с тобой, никого и не будет.

- Правда?! - почему-то обрадовалась она. - А я вам не помешаю?

- Что ты, милая! Ты мне поможешь.

- Чем?

- Это я тебе потом скажу...

Он нес рюкзак и оба чемодана - ее и свой, и ему ничуть не было тяжело. Освобожденная от груза, от страха одной идти по этой пустынной дороге, девушка порхала от обочины к обочине, рвала цветы, бросала, хватала новые и беспрерывно щебетала, рассказывая о том, что Василий и сам знал, - какие красивые вечера в Березовке, как шумит лес под ветром и как задыхаются от восторга соловьи в духмяных черемуховых зарослях.

Он ее почти и не слушал, шагал бодро и все удивлялся неведомой силе, вливающейся в него среди этих полей и лесов. Будто скидывал лет двадцать и снова был молодой, здоровый, счастливый. Открыл он это свойство родных мест лет пять назад. Открыл-то, пожалуй, много раньше, да пил этот воздух родины, не задумываясь. А однажды в какой-то компании рассказали ему о секрете вечной молодости, которым будто бы обладал французский граф Сен-Жермен. Все из того компанейского разговора позабылось, а эта мысль застряла в голове. Тогда же он попытался проверить на себе этот секрет и поразился его действию. С тех пор для него перестали существовать южные санатории, каждое лето он рвался в Березовку и был тут счастлив, как когда-то в молодые годы.