Мария Скрягина: Секрет корпорации

— Знаешь, Марина, полечись еще, дома побудь, с родителями пообщайся, а то совсем тебя не видим. На работу всегда успеешь.

— Да, Мариночка, у вас еще все впереди. А вот и Александр Иваныч. Как пишется, Алексанваныч?

— Пишется хорошо, только успевай диктовать. Новости слышали какие-нибудь?

— Говорят, со следующего года пустят прогулочные и туристические теплоходы по Волге. Сейчас проходит испытание новое экологически чистое топливо.

— Уже пять лет они корабли пытаются запустить, только все равно загрязнение окружающей среды выше Госстандарта. Но может, и получится.

— А порыбачить, Алексанваныч? Пойдем завтра поутру, к обеду ушица будет?

— Да, неплохо бы.

Так неспешно, под болтовню двух профессоров, треск цикад и кваканье лягушек с берега, проходит вечер, Умный дом отпугивает насекомых, и не летят мотыльки на яркий свет лампы, не кусают комары и мошки за нежные места академиков. Благоухает долгоцветущая сирень и маттиола. Плещется рыба в реке. Где-то видит сладкие сны рысь, потягиваясь, перебирая лапками, мурлыча. Я забираю с тарелки кусок земляничного пирога для Сереги и ухожу спать. Желтая лунная кошка дремлет, не замечая, как мышь-звезда убегает, подрагивая длинным хвостом.

С утра я решила поехать на работу, чтобы уладить формальности — объявить, когда заканчивается мой больничный и я смогу приступить к переходам. Хотелось также все-таки узнать мой постоянный маршрут и график, это бы успокоило меня и внесло в мою жизнь привычный ритм. От отсутствия работы я чувствовала себя более никчемной и слабой, чем от болезни.

Вася-дежурный встрепенулся, увидев меня в добром здравии и без шейного корсета. Зря я, кстати, его сняла, Вася мог бесплатно просветиться насчет того, как выглядели испанские королевы и придворные дамы в шестнадцатом веке.

— Марина! Привет! Уже на работу?

— Ага.

— Хорошо выглядишь, между прочим. Ярик у себя. Бездельничает. — Ну, это он ради красного словца, у Ярика всегда есть дела, пусть даже самые фантастические (вроде составления и анализа диаграмм по зависимости трудовой деятельности сотрудников от лунного цикла).

В кабинете у Ярика стояла, вернее, упиралась в потолок гигантская пальма. Кто-то из сотрудников делал переходы на острова в Карибском море и привез оттуда кокос. Кокос посадили в горшок и подарили Ярику. Пальма выросла, и теперь мы ждали плодов.

— Марина, приветствую, — начал он в своем благожелательно-любезном стиле. — Как больничный? Как здоровье?

— В понедельник могу выйти на работу.

— Не пойдет. — Объявил он так категорично, что у меня задрожали коленки.

— Переэкзаменовка, раз, результаты медицинского обследования у меня на столе, два. Если успеешь до понедельника, тогда — пожалуйста.

— Напугал меня.

— А что ты хотела? Это ж инцидент, я бы даже сказал, инцидентище. Надо порядок соблюдать. У меня ж инструкция, у меня ж техника безопасности. Не шутки.

— Хорошо-хорошо.

— И не забывай, в субботу и воскресенье я выходной, бухгалтерия выходная, в общем, все выходные, поэтому документы должны быть поданы не позже пятницы. Ясно?

— Ясно.

— Ну, бывай. Выздоравливай. Пока.

— До свидания. — Дверь за мной закрылась автоматически. Я перевела дух. Однажды кокос вырастет и упадет кому-то на голову. Я даже знаю, кому.

Теперь нужно было двигать до Штуцеровки, чтобы договориться о переэкзаменовке. Можно было просто позвонить, но так хотелось увидеть Артура, войти в родные стены, посмотреть на абитуриентиков, бедных, ждущих своей судьбы… Я поспешила к мини-терминалу и через пару минут уже оказалась перед школой — зданием из белоснежного пластика и стекла, такого легкого, полувоздушного, похожего на птицу. Личный штуцеровский проект. Как Штуцеру удается быть таким талантливым!

Перед зданием, несмотря на раннее утро, уже толпилась молодежь. Студенты-добровольцы помогали организовать очередь, объясняли, что надо делать. Сама через это проходила. Сначала — в медкабинет, проверка на тестере, потом, если есть допуск, к секретарю, там составляется общая карточка абитуриента, личные данные, медицинские показатели, все это пересылается Штуцеру в тот момент, когда сам студент заходит в комнату для практикумов. А там делаешь или не делаешь переход.

Перед аудиторией, где шла проверка на прочность, сидели на диванчиках претенденты, зажав в липких ладошках какие-то талоны. Я уж и не помню, зачем они. Для порядка или как раз для того, чтобы мять в руках. Все волнуются, это естественно. Там же Штуцер, великий и ужасный. За столом у входа в аудиторию сидела секретарь и оформляла абитуриента: имя, фамилия, адрес, год рождения, сведения о родителях, образование и так далее. Компьютер записывал под диктовку и отправлял файл на машину к Штуцеру. Секретарь меня узнала, кивнула. Выделит мне пару секунд через пару секунд. На большее нельзя отвлекаться, вон сколько народу.