Виталий Забирко - Здесь живет Морок

— А я хотела бы верить, — тихо сказала Наташа.

Прозвучало это искренне, но мне показалось, что в ее словах преобладало желание примирить спорящих.

— Во что?

— В дар вечной жизни.

— Здрасте, приехали, — развел руками Илья и затряс головой. — Хватит дискуссий, пора идти. Если верить легендам, то в лабиринтовом варианте пещеры Морока нам предстоит пройти не один десяток километров.

Илья опять врал. Он знал, что вход в сокровищницу находился рядом, и сколько бы километров он не прошел по лабиринту, сокровищница всегда будет в десяти шагах. Однако он строго придерживался своего плана действий, как будто боялся, что кто-то может его осудить, если он решит войти в сокровищницу прямо сейчас. Наташа например. Или я. Но мне было абсолютно все равно, когда он решится на последний шаг. А вот Наташа… Осудит — не то слово.

Туннель извивался в теле горы норой священного червя Кааата, раздваивался, поднимался вверх, спускался вниз, и не было ему конца. Первое время, когда на очередной развилке сворачивали направо, Никита останавливался, возвращался и, наткнувшись на образовавшийся тупик, по-солдафонски матерился, срывая голос, а эхо отвечало ему не менее отборным матом. Вначале Наташа затыкала уши, затем только морщилась. Со временем Никита стал реже проверять тупики свернутого пространства за спиной, матерился тише, и усталое эхо ему уже не вторило. Потом Никита смирился и больше не проверял, свернулся ли за нами пройденный путь или нет.

Шли часа три, одолели километров двадцать, и на всем пути нас сопровождали тишина, пустота и мрак. От бегающих по стенам лучей фонарей в глазах рябило, а однообразие туннеля вызывало навязчивое дежавю, что здесь уже не раз проходили. И только отсутствие впереди собственных следов на слое пыли говорило о том, что путь ведет не по кругу.

Первой, как и ожидалось, не выдержала Наташа.

— Все, — сказала она, — еще шаг, и я упаду.

Она остановилась, сбросила с плеч рюкзак и без сил опустилась на него.

— Привал, — согласился Илья.

Никита освободился от рюкзака и аккуратно поставил его под стенку.

— Личному составу… — начал было он дежурную шутку, посмотрел на Наташу, запнулся и махнул рукой. — А ну его… Пока не поем, с места не сдвинусь.

— А я пока не посплю.

— И это тоже правильно, — согласился Никита.

— Еще не вечер, — буркнул Илья.

— Какой вечер? — не согласился Никита. — Здесь всегда ночь!

Он сел на пол, достал флягу.

— Погоди, не пей, — удержал его за руку Илья.

— Это еще почему?

— Ты когда последний раз пил?

— У входа в пещеру… Думаешь, во флягу попал сернистый газ?

— Я не о том. Сколько воды тогда оставалось во фляге?

— Где-то половина, а что?

— А сейчас сколько?

Никита поболтал флягу.

— Почти полная.

Гидросорбционное покрытие фляги конденсировало на себе влагу, и вода через анизотропные микропоры впитывалась внутрь.

— Это хорошо, — кивнул Илья. — Значит, влага в здешнем воздухе есть, и, по крайней мере, от жажды мы не умрем. Можешь пить.

— Ну, спасибо! — поблагодарил Никита, прикладываясь к горлышку.

Наташа посмотрела на Илью широко раскрытыми глазами, в которых читался вопрос: «А от голода?», — но не задала его. Эту проблему уже обсуждали, и Илья напрочь отмел ее подозрения. Но чем дальше, тем меньше Наташа ему верила.

— Уф! — шумно выдохнул Никита, оторвавшись от фляги. — Хороша водичка! Особенно, когда представляешь, что это конденсат из разложившегося трупа стапульца.

— Никита! — одернула Наташа. — Только не перед обедом!

— Молчу, молчу, есть хочу! — извиняясь, не обошелся без прибаутки Никита. Он поболтал флягу перед глазами. — Н-да… Наше положение весьма напоминает путь воды внутрь фляги. Сквозь стенки — пожалуйста, а обратно — ни-ни.

— Почему ни-ни? — не согласился Илья. — Обратно — из горлышка.

— Анизотропный туннель… — оглядываясь по сторонам, протянул Никита и фыркнул. — Надо же!

Наташа вздохнула и принялась доставать из рюкзака брикеты с сублимированным комплексным обедом мгновенного приготовления по принципу «только добавь воды».

— О, фаршированный осьминог, — излишне бодро обрадовался Никита, принимая от Наташи брикет, и повернулся к Илье. — А тебе что досталось?

— Еда, — буркнул Илья.

— Тоже неплохо. — Никита надорвал брикет, плеснул в него из фляги и принялся есть. — Интересно, а если к засушенному стапульцу добавить воды, его можно употребить в пищу?

Наташа не возмутилась. Устала возмущаться.