Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 6. Сны фараона

— Возьмите немного макадамии, — посоветовала Глэдис. — Лично у меня от жадности сводит скулы.

Джонсон зачерпнул полную ложку белых ореховых шариков, густо облепленных зелеными почками каперсов, семенами кунжута и еще каким-то глянцевочерными и фиолетовыми.

— Калории вас не волнуют? — поинтересовался он, увенчав дымящийся террикон фаршированным артишоком.

— По-моему, это больше ваша забота… В теннис играете?

— Предпочитаю гольф.

— Добавьте к рису морской капусты, — она положила в его чашку ломкую слюдяную пластинку прессованных водорослей. — Теперь в самый раз. Кто прикончит первым, получит приз.

— Я не только выиграю, но и наведаюсь сюда еще не один раз.

— Посмотрим!

— А что за приз?

— Увидим!

Обмениваясь дружескими шутками и веселыми междометиями, они водрузили свои изрядно отягощенные подносы на необъятный стол, накрытый на две персоны. Белоснежную скатерть окаймляла россыпь лепестков плумерии, жасмина и нежно-бордовой крапчатой орхидеи. Такой же цветочный венок окружал серебряный канделябр посредине. Как мотылек над клумбой, трепетал огонек единственной свечи.

— Сядем рядом? — Глэдис перенесла свой прибор на другой конец стола и устроилась сбоку от Джонсона. — Хочешь сока гуавы? — она потянулась к обложенному кубиками льда графину. — Или лучше пэшен-фрут?

Джонсон не был склонен к иллюзиям. Ее откровенное дружелюбие не снимало внутренней напряженности. Миссис фон Лауэ играла роль радушной хозяйки, не более. Испанцам, как, кстати, и шведам, вообще свойственно обращаться на ты к малознакомым, а то и вовсе чужим людям. Весь вопрос в том, была ли она испанкой? Или шведкой? Шведкой наверняка нет, ибо Джонсон не слышал от нее ни единого шведского слова, тогда как испанские ласкательные эпитеты составляли непременную компоненту ее лексикона. Когда она устраивала выволочку секретарше или распекала проштрафившегося клерка, сага, querido amigo [28] Дорогой, милый друг (исп.). и прочее так и сыпались с языка. Скрывая беспощадный, холодный ум, она играла темпераментную, эмоциональную женщину, способную мгновенно воспламениться гневом и тут же остыть. Ей нравилось выглядеть именно такой в глазах подчиненных. Но с теми, кто мешал или не приносил пользы, она расставалась немедленно и без каких бы то ни было объяснений.

За едой почти не разговаривали. Глэдис ловко орудовала деревянными палочками, Джонсон предпочел вилку. Приглушенная музыка, танцующее пламя свечи, горьковатый, пробуждающий воспоминания запах плумерий. Сколько их было в саду за стеклянной стеной, фарфорово-белых с желтой, как буддийская тога, середкой!

Различив знакомую мелодию, Джонсон насторожился. «Пляски смерти» Сен-Санса. Выбор, как и все, что связано с Глэдис, не был случайным.

— Поговорим? — предложила она, разливая чай. — С жасмином?

— Если можно, с красным лотосом. Я поднимусь за бумагами?

— Зачем? Я получила все твои послания и, по-моему, ничего не забыла… Разве какие-то мелочи?

— Тогда займемся мелочами, — он попытался пошутить. — Хотя, боюсь, что именно из них вырастают проблемы.

— Значит из четырех кандидатов, предложенных компьютером, ты выбрал одного. Я правильно поняла, Пит?

— Правильно, Глэдис. Из тысячи семисот двадцати компьютер отобрал четырех, а я, притом совершенно осознанно, рекомендую тебе одного. Нам ведь и нужен один? — он позволил себе воспроизвести ее излюбленную интонацию. Не вопрос, но лишь намек на него, не требующий ответа.

— Но почему именно этот? — она чуть заметно повысила голос. — Притом, он русский…

— Вас не устраивает только это? — почти искренно удивился Джонсон.

— Н-нет, — она медленно покачала головой. — Но я не хочу лишних трудностей.

— Что-то действительно усложняется, а что-то, напротив, гораздо легче дается в руки. Плюсы определенно перевешивают минусы. Я все продумал.

— Тогда попробуйте доказать, что нам нужен именно он и никто кроме… У тех троих тоже прекрасные данные.

— Судя по резюме?

— Не только… Послушайте, Пит! — состроив досадливую гримасу, она ударила ребром ладони по краю стола. — Я вовсе не желаю препираться. Если вы убеждены, то попробуйте убедить и меня. Тогда мы с вами поладим. Иначе получится некрасиво.

— Видите ли, Глэдис, я прочитал практически все им написанное, — Джонсон почувствовал, что за инфантильным вздором, который она несла, скрывается неуверенность. Ей явно недоставало аргументов в споре с кем-то третьим, кто неявно присутствовал за этим, слишком просторным для беседы с глазу на глаз, столом.