Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины - Роман в Интернете

Артемов, пусть не мамин отец, а дядя, был ярко выраженный голубоглазый блондин, типичный варяг новгородских кровей. И дед, судя по фотографии, тоже светлый. Внешность бабушки по материнской линии осталась невыясненной из-за отсутствия снимков, но у мамочки определенно светлые пепельные волосы и серо-голубые глаза.

С папиной стороны тоже как будто не отмечено доминирование черного пигмента. Сам он скорее шатен — нет-нет и мелькнет сквозь тусклое серебро каштановый проблеск. Своего отца он помнил смутно, а от Зои Кирилловны сохранилась только маленькая карточка, но, по его словам, она была золотоволосая, как Венера Боттичелли.

Брат Саша тоже шатен, правда, полысел здорово, зато племяшки, как весенние одуванчики, видно, в бабушку Зою.

Прежде чем с присущей ей страстностью увлечься подводной археологией, Антонида закончила биофак МГУ по специальности биология моря. В силу полученного образования, она и мыслила научно, на современном уровне и уж конечно была в курсе классического закона расщепления признаков 3:1.

Лысенковщина лежала для нее в том же ряду, что испанская инквизиция или, допустим, опричнина. И напрасно. По крайней мере, было бы хоть какое-то, пусть и абсолютно антинаучное объяснение каверзам черной доминанты.

Уж коли ель способна превращаться в сосну, а рожь — в пшеницу, возможна любая чертовщина.

Но если бы только пигмент! А нос, губы, эти вьющиеся патлы? Она и грудь сравнивала — похожа. Как туго закручено все — в природе, в человеке, в истории…

Не займись Мендель скрещиванием цветного горошка, не будь столь пытливы и несгибаемы вейсманисты-морганисты, эти «мухолюбы-человеконенавистники», как заклеймили бедняг в «Крокодиле», мы бы не знали законов генетики.

И напрасно полагать, что с горошком и мушкой-дрозофилой проще, чем с человеком. Получается порочный круг. С одной стороны, наш век слишком долог, с другой — обидно короток. Мушка за какой-нибудь месяц отгрохает дюжину поколений, и сразу становится понятно, как распределяются признаки. Впрочем, понятно кому? Наблюдателю с микроскопом, а отдельно взятая дрозофила умирает, так и не успев проследить, как меняются, к примеру, крылья в длинной череде потомков и предков.

Короче говоря, мы в равном положении с дрозофилами. Редко кому удается, придя в этот мир, застать в живых прадеда и, ухода — куда? — успеть понянчить правнуков.

Смахнув фигуры с доски, Великий Архитектор имеет обыкновение расставлять для новой партии новые пешки, не делая исключений и для королей.

Кстати, о королях. Специалистам-генетикам удалось проследить по портретам, с каким педантизмом в августейшем семействе Габсбургов наследовалась нижняя оттопыренная губа. Триумф науки!

Только не знаешь, радоваться или заранее лить слезы по поводу таких триумфов. Генная инженерия чревата бомбой почище ядерной, а случайная утечка лабораторного материала (на основе E. Colli, мирно обитающей у нас в кишках) грозит Чернобылем во всемирном масштабе. Всемирная, опять же, паутина…

В общем, куда ни кинь — всюду клин. Даже от безмолвных портретов черной магией частенько попахивает. Вспомним хоть Николая Васильевича Гоголя — «Портрет» или Оскара Уайльда — «Портрет Дориана Грея». Алексей Толстой и тот не выдержал — графа Калиостро заставил оживить «Овальный портрет» (так рассказ называется) чьей-то умершей бабушки.

Главлит, понятно, косился, но скрепя сердце мистику пропускал. Как же, «красный граф», под покровительством Самого!

А какая тут особая мистика? Подумаешь, ходячего кадавра из рамы вывели! Ольга Лепешинская посредством куриного яйца живое из неживого выращивала. Вот уж фокус так фокус! Обратный процесс — это уж проще пареной репы. Соратник по большевистскому подполью, удостоивший истинно революционное открытие премией своего имени, только тем и занимался, что живых людей в лагерную пыль перемалывал.

Жизнь и смерть перетекают одна в другую на наших глазах. Радуев ожил? И Дудаев, того и гляди, оживет.

Ничто не исчезает бесследно — ни черная магия, ни самая дремучая некромантия. Вся разница между забытым прошлым и ликующим настоящим только в том, что электронные средства позволяют вывести тень без темных полотен с ликами грешных предков, пожелтевших фотографий и вообще без реального образца, как живого, так и не живого.

Трехмерная графика в киберпространстве творит любую материю из чистой энергии.

Мертвецы оживают в виртуальном пакете, неотличимом от духа, некогда занимавшего тело, или, случается и такое, идеально подобранного двойника.