Еремей Парнов - Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины - Роман в Интернете

— В мистерии?

— В возрастную группу, в полноправную взрослую жизнь… Но ты не так уж далек от истины. Поклонение производительной силе природы, лунному циклу не могло не затронуть быка, чьи рога похожи на месяц. В Исходе читаем: «Когда сходил Моисей с горы Синая, и две скрижали откровения были в руке у Моисея при сошествии его с горы, то Моисей не знал, что лицо его стало сиять лучами…» Так в вашем переводе?

— Совершенно верно, — подтвердил Павел Борисович, хотя не помнил дословно ни одного стиха.

— В том-то и суть, что здесь вкралась неточность. Слово qaran вольно переведено как «сияло», тогда как qm означает всего-навсего рог. Моисей не знал, что у него рога! В латинской Вульгате переводится прямо: рога. В мистериях жрец перевоплощался в своего бога, будь то Астерий или Апис. Библия явственно намекает на пережиток древнего культа тельца. Микеланджело так и изваял Моисея в мраморе с парой рожек, символизирующих божественное сияние. И Александра Македонского, сына Зевса-Амона, прозывали двурогим. Наконец, эпитет «бык» применяется к самому Яхве, как сказано в Бытии. Все пастушеские народы обожествляли быка, о чем наглядно свидетельствуют композиция и орнаменты храмов. Судя по находкам в Анатолии, нечто подобное было и здесь, в Иерихоне…

Ветер, налетевший с далеких Ливанских нагорий, дохнул снежной прохладой. Приплюснутый солнечный шар, погасив лучи в сизой дымке, остывал в переливах вишневого накала, и лишь в самой его середине еще дрожало расплавленное золото отгоравшего дня.

Пресмыкаясь, как змеи из бездны, длинные полосы мрака протянулись вдоль всего археологического полигона, слившись в сплошную массу возле башни, и каменная россыпь ее уродливого горба, и лунная лестница пропали для глаза. Фиолетовая даль, серебрящаяся словно иней, смазала резкие очертания развороченной ямы тысячелетий, и вмятые в утрамбованный фунт черепки вспыхнули, ловя ускользающий свет, и замерцали в таинственной глубине, перемоловшей века и жизни.

— Что там сверкает? — проникаясь неизъяснимой тревогой, спросил Климовицкий.

— Где?.. Ах, это! Глазурованные осколки, стекло.

— Стекло? Керамика? Откуда?

— Так всегда происходит после окончания работ. Просеянный фунт сваливают в кучи, и все перемешивается в неразличимый прах. Запечатанное в стратах время улетучивается, как хлороформ из открытой бутылки.

— Странное, однако, сравнение.

— Я так не думаю. Свежевскрытый слой навевает наркотический сон. Тебе начинает казаться… Словом, иногда происходят странные вещи. К счастью, это быстро проходит. С первой находкой просыпаешься и берешься за работу. Я хорошо представляю себе, что должен был чувствовать Картер, когда проломил стену погребальной камеры Тутанхамона, откуда вырвался запечатанный воздух. Непередаваемый сумасшедший запах того времени! Аромат предметов и благовоний, опущенных в могилу три с половиной тысячи лет назад… Ужас!

— Как джинн из кувшина, вместе с таинственными микробами, убившими и Картера, и Карнарвона. Все, кто работал в гробнице, погибли загадочной смертью.

— Смерть вообще сплошная загадка. Все в конце концов умирают… Пойдем дальше?

Над обширным гласисом — открытым глиняным склоном ниже внешнего вала, где на захватчиков обрушивался каменный град, медленно кружила стая черных птиц. Словно поджидала добычу, которая, заплутав в лабиринтах вечности, когда-нибудь непременно придет.

— Вот и они, — сказал Бенгур, наступив на ноздреватую глыбу, откатившуюся от развала полегшей стены. — Рухнули, как карточный домик.

— От трубного рева?

— Землетрясение — единственно разумное объяснение. Легендарные стены обнаружил Гарстанг в ходе первых раскопок [38] 1907–1909 гг. , но я сомневаюсь в точности датировки. На мой взгляд, они значительно старше.

— Я бы мог уточнить.

— Задача не столь проста, как кажется. Есть определенные трудности, однако попробовать стоит. Здесь, — Бенгур показал на овальное углубление, — вскрыли первое нетронутое погребение. Артефакты оказались на диво целехоньки: плетеные корзины, терракотовые сосуды, бронза, слоновая кость. Позднебронзовый век, к сожалению, оставил мало следов, а ведь это время Иисуса Навина. В Торе сказано, что на того, кто вновь отстроит город, будет наложено проклятие. Надо понимать — не отстроит, а укрепит. Так поступали всегда, уничтожая цитадели противника. А жизнь продолжалась и после взятия Иерихона. Здешние земли исключительно плодоносны. На них росли и продолжают расти маслины, прекрасные розы и пальмы. Недаром Иерихон называли «Городом пальм». Ирод Великий превратил его в подлинную жемчужину. Царский дворец вызывал зависть даже у римлян… В Массаде нашли непочатую амфору с печатью Ирода.