Юлия Черных - Человек Невозможный

— С огромным интересом.

Демидов кивнул охраннику, тот прошел в дом и вернулся с черной кожаной папкой. Но я не успел ее открыть. Послышался рокот, и как в страшном сне, медленно, откуда-то снизу вырос вертолет. Я увидел человека, сидящего в проеме двери. В руках у него был автомат.

К шуму винта добавились отрывистые звуки. Даун рядом со мной завертелся и упал. Маша бросилась к нему, подхватила на руки. Из караулки выскочил Тенгиз, что-то беззвучно крича, и стал палить в вертолет из пистолета. Краем глаза, я видел, как охранники заталкивали в балок Анжелу с Лидией, а те рвались к детям.

На меня напал ступор. Я уронил папку и бессмысленно смотрел, как падают маленькие фигурки, заливая кровью каменистую землю.

Внезапно Демидов поднял руки. Оставшиеся дауны выстроились полукругом, мне показалось, что их накрыло невидимой пленкой. Человек в вертолете продолжал стрелять, но пули шли мимо, высекая фонтанчики пыли.

Демидов повернулся к дому и что-то крикнул. Его голос заглушал грохот вертолета. Иван приставил ладони ко рту и крикнул: «ЛАМПОЧКИ!!!». В это время пуля задела одного из даунов. Иван дернулся, как от боли, и выставил руки вверх.

Машка толкнула локтем охранника, они вытащили коробку и поставили на площадке. Иван сделал движение ладонями, лампочки по одной выскочили и заклубились над коробкой. Какое-то время Иван стоял неподвижно, только волосы развевались на ветру, вдруг он сделал резкое отталкивающее движение в сторону вертолета. Цветной рой взмыл в воздух, пролетел по кривой дуге и с силой втянулся в кабину, сметая осколками человека с автоматом. Вертолет занесло. Хлопая винтом и как бы хромая, он полетел неуверенным зигзагом и врезался в склон отрога.

Стало неожиданно тихо. Демидов бессильно опустился и лег на землю. Машка выбежала и положила его голову на свои колени.

Со стороны склона раздался сильный взрыв, верх взметнулся столб пламени, полетели ошметки от вертолета.

— Не бойся, Маша, — сказал Иван. — Это всего лишь салют. Салют в честь моего дня рождения.

Демидова мы с Марусей несколько раз навещали в больнице, в родной для него обстановке: кислородный аппарат, портативный реаниматор. Даунов в палату не пускают, так что он вряд ли выкарабкается. Если Машка чего-нибудь не придумает.

В лагере, еще не оправившись от шока, я машинально подобрал с земли Демидовские бумаги, сложил в папку и зачем-то унес с собой. Дома я долго расшифровывал генетическую карту, грязную и заляпанную кровью. Долго — потому, что не мог поверить своим глазам.

Я написал статью для журнала «Forum for Anthropology and Culture», где изложил свои и Демидовские соображения по поводу Человека Умелого и роли индивидуума с набором хромосом Y-пусто в их стае. Будучи в несколько помраченном сознании от происшедших событий, я отправил статью на рецензию профессору Рычкову и получил издевательскую отписку. «Ваши фантазии не следует публиковать в международном академическом журнале. Есть хорошие издания: „Если“, „Азимут“, „Ступени оракула“.» Но от общих знакомых я слышал, что Юрий Григорьевич планирует раскрутить французских коллег на дорогой генетический анализ останков низкорослых круглоголовых предков и высокого чужака, которому он, по слухам, уже придумал видовое имя: Человек Невозможный.