Орсон Кард - Игра Эндера. Глашатай Мертвых

Эндер с отвращением отодвинулся от дерева.

— Как ты можешь говорить такое? — спросила Уанда.

— Посмотри, как они копошатся на дереве, как маленькие мачос. Должно быть, они и мачос были конкурентами, — Эла показала на часть дерева, на которой не было амарантового пюре. — Из дерева течет сок через эти трещины. До десколады здесь, наверное, были насекомые, которые питались соком, а мачос и маленькие свинки их ели. Поэтому свинки смогли соединить свои генетические молекулы с деревьями. И не только дети жили здесь, но и взрослым свинкам все время приходилось лазить на деревья, чтобы отогнать мачос. Даже когда появились другие источники пищи, они все равно были привязаны к этим деревьям своим жизненным циклом. Задолго до того, как они стали деревьями.

— Мы изучаем общество свинок, — сказала нетерпеливо Уанда, — а не далекое прошлое их эволюции.

— Я занимаюсь деликатными переговорами, — сказал Эндер. — Пожалуйста, потише. Попробуйте изучать то, что можете, без проведения семинара.

Пение достигло кульминации; на стволе дерева появилась трещина.

— Они собираются свалить для нас и это дерево? — в ужасе спросила Уанда.

— Она просит дерево открыть свое сердце, — Хьюмэн коснулся лба. — Это материнское дерево, единственное в нашем лесу. Ничто не должно случиться с ним, иначе все наши дети будут рождаться в других деревьях, а наши отцы умрут.

Теперь к голосу Крикливой присоединились голоса других жен, и вскоре в стволе появилось широкое отверстие. Эндер немедленно встал перед отверстием. Внутри было темно и он ничего не видел.

Эла сняла с пояса фонарь и подала ему. Уанда немедленно схватила ее за руку.

— Машина! — сказала она. — Сюда это приносить нельзя!

Эндер взял фонарь из руки Элы.

— Барьера больше нет, — сказал он, — и теперь все мы можем заниматься «сомнительной деятельностью».

Он направил фонарь вниз, включил его, затем отрегулировал так, чтобы свет был мягким и рассеянным. Жены о чем-то заговорили, а Крикливая прикоснулась к животу Хьюмэна.

— Я говорил им, что ночью вы умеете делать маленькие луны, — сказал он. — Я говорил им, что вы носите их с собой.

— Можно ли мне направить этот свет в сердце Дерева-Матери?

Хьюмэн спросил Крикливую, и она протянула руку за фонарем. Затем, держа его в дрожащих руках, она тихо запела и слегка наклонила его так, что немного света попало в отверстие. Почти сразу она вздрогнула и повернула фонарь в другом направлении.

— Свет слепит их, — сказал Хьюмэн.

В ухе Эндера раздался шепот Джейн:

— Звук ее голоса резонирует внутри дерева. В ответ на свет тембр отраженного звука изменился, появилось больше высоких частот. Дерево отвечает, используя звук ее собственного голоса.

— Ты что-нибудь видишь? — тихо спросил Эндер.

— Опусти меня ниже и поднеси к отверстию, проведи поперек.

Эндер медленно провел головой вдоль отверстия. Джейн описала то, что она видела. Эндер долго неподвижно стоял на коленях. Затем он повернулся к остальным.

— Маленькие матери, — сказал он. — Там, внутри, маленькие матери, беременные. Не больше четырех сантиметров в длину. Одна из них рожает.

— Вы можете видеть своим камнем? — спросила Эла.

Уанда присела рядом с ним, безуспешно пытаясь что-то разглядеть внутри.

— Невероятный половой диморфизм. Самки достигают зрелости в младенчестве, рожают потомство и умирают.

Она обратилась к Хьюмэну:

— А те малыши на поверхности дерева — братья?

Хьюмэн перевел вопрос Крикливой. Она протянула руку, сняла довольно большого младенца, сидевшего на коре возле отверстия и пропела несколько слов.

— Это молодая жена, — пояснил Хьюмэн. — Когда она вырастет, она будет вместе с остальными женами ухаживать за потомством.

— Здесь только одна? — спросила Эла.

Эндер поежился и встал.

— Эта стерильна, или просто ей не давали спариваться. Она не могла иметь детей.

— Но почему? — спросила Уанда.

— Отсутствует канал для выхода новорожденных, — сказал Эндер. — Они прогрызают путь наружу.

Уанда тихо пробормотала молитву.

Эла же была все больше заинтересована.

— Удивительно, — проговорила она. — Но если они такие маленькие, как же происходит оплодотворение?

— Мы относим их к отцам, естественно, — сказал Хьюмэн. — А ты как думала? Ведь отцы не могут прийти сюда, не правда ли?

— Отцы, — сказала Уанда. — Так они называют самые уважаемые деревья.

— Это верно, — кивнул Хьюмэн. — Отцы созревают в своей коре. Они кладут свою пыль на кору, в сок. Мы относим маленькую мать к отцу, которого выбирают жены. Она ползает по коре, и пыль из сока попадает в ее живот и заполняет его малышами.