Клиффорд Саймак - Исчадия разума

Остается одно, – внушал я себе, – собрать все свое мужество, и будь что будет…

Но на мгновение я отвлекся от волков, чтобы посмотреть на вывеску, а когда взглянул на них снова, перед ними, откуда ни возьмись, вырос уродец-монстренок с заостренной головкой.

– Надо бы позволить им сожрать вас, – пропищал он злобно. – Там на реке у вас не имелось никакого права огреть меня веслом…

– Если ты не закроешь варежку, – ответил я, – я огрею тебя еще и этой битой.

Он в ярости подпрыгнул вверх-вниз, как мячик.

– Какая неблагодарность! – проверещал он. – Если бы не правила…

– Какие правила? – удивился я.

– Надо бы знать, – завизжал он, вне себя от гнева. – Это же вы, люди, навязали их нам.

И тут до меня дошло.

– Ты имеешь в виду эту белиберду, что трижды испытан – заговорен?

– К несчастью, – взвизгнул он, – это так и есть.

– И теперь, когда вы, недоумки, опростоволосились трижды подряд, с меня взятки гладки?

– Увы, – согласился он.

Я опять поглядел на волков. Они сидели в той же позе, свесив языки, и ухмылялись. Я догадался, что им все равно, броситься ли на меня или удалиться трусцой восвояси.

– Но есть кое-что в дополнение, – заявил монстренок с заостренной головкой.

– Что, припасли уловку про запас?

– Вовсе нет, – откликнулся монстренок. – Дело касается благородного рыцарства.

Я пришел в недоумение, при чем тут рыцарство, но вопроса не задал. Было ясно, что он и сам все скажет. Ему не терпелось, чтобы я спросил. Его, видно, до сих пор корежило от того удара веслом, и ему донельзя хотелось поиздеваться надо мной. Он злобно пялился на меня из-под свисающих с макушки косм и молчал. Молчал и я, крепко сжимая биту. А волки потешались от души, их просто распирало от беззвучного смеха.

В конце концов он не выдержал.

– Вы свой трехкратный заговор имеете, – заявил он. – Но есть особа, которая не имеет.

Он застиг меня врасплох и смекнул, что застиг врасплох, – его счастье, что я никак не дотянулся бы до него битой.

– Ты говоришь о мисс Адамс, – уточнил я как мог хладнокровнее.

– Вы быстро уловили суть, – одобрил он. – Желаете ли вы, как благородный джентльмен, принять ее искус на свои плечи? Если бы не вы, она не была бы уязвима. Полагаю, вам приличествует вернуть ей долг.

– Согласен, – заявил я.

– Вы серьезно? – выкрикнул он с ликованием.

– Совершенно серьезно.

– Вы принимаете на свои плечи…

Я прервал его:

– Кончай разглагольствовать. Я сказал то, что сказал.

Вероятно, я мог бы потянуть время, но в таком случае я, по-моему, потерял бы лицо, а мне почему-то казалось, что терять лицо при данных обстоятельствах никак нельзя.

Волки разом поднялись на ноги и разом прекратили шумно дышать, и усмешку с них как ветром сдуло.

Мысли крутились бешеным водоворотом: что бы такое придумать, что предпринять, чтобы обрести хоть какой-то шанс выбраться из этой западни? Но водоворот крутился впустую. Идей не возникало.

Волки неторопливо двинулись вперед, вид у них был целеустремленный и деловой. Они выполняли поставленную задачу и были полны решимости выполнить ее и перейти к очередным делам. Я попятился. Если прижаться спиной к стене, то, может, удастся продержаться чуть подольше. Я замахнулся на волков битой – они приостановились, потом двинулись снова. Что оставалось? Прильнуть к стене и ждать.

И тут в стену напротив ударил сноп света, повернулся как на шарнире и устремился вдоль улицы в нашу сторону. Из ночи вынырнули слепящие фары. Протестующе взвыл мотор – машина резко набрала скорость, вой мотора смешался с истерическим визгом покрышек.

Волки обернулись, присели в испуге, пригвожденные лучом света, потом рванулись, но два-три из них рванулись недостаточно резво. Машина влетела в стаю, как плуг, послышался тошнотворный хряск металла, раздирающего мясо и крошащего кости. И – волков не стало, они пропали, как пропал монстренок с заостренной головкой, когда я на реке врезал ему веслом.

Машина замедляла ход, и я бросился к ней со всех ног. Не то чтоб я предвидел новую немедленную угрозу, но в салоне я буду точно в большей безопасности.

Едва машина остановилась, я подскочил к ней, вскочил на сиденье, захлопнул дверцу, запер на замок и выдохнул:

– Один искус пройден, два впереди.

– Один искус пройден? – переспросила Кэти дрогнувшим голосом. – Как это понять?

Она старалась держать себя в руках, однако ей это не очень удавалось. Я потянулся к ней в темноте, коснулся ее и понял, что ее бьет дрожь. Видит Бог, вполне обоснованно.