Клиффорд Саймак: Кимон

"Мы должны были догадаться об этом давным-давно, - сказал себе Бишоп. - Но даже если бы кому-нибудь из нас и пришла в голову мысль, что мы комнатные собачки или товарищи по детским играм, то мы прогнали бы ее, потому что слишком самолюбивы".

- Пожалуйста, сэр, - сказал шкаф. - Рука почти как новенькая. Завтра вы сможете сами одеться.

Бишоп молча стоял перед шкафом. Рука его безвольно повисла.

Не спрашивая его, шкаф приготовил коктейль.

- Я сделал порцию побольше и покрепче, - сказал шкаф. - Думаю, вам это необходимо.

- Спасибо, - поблагодарил Бишоп.

Он взял стакан, но не стал пить, а продолжал думать: что-то тут не так. Мы слишком самолюбивы.

- Что-нибудь не так, сэр?

- Все в порядке, - сказал Бишоп.

- Но вы пейте.

- Потом выпью.

Нормандцы сели на коней в субботний полдень. Кони гарцевали, знамена с изображениями леопардов развевались на ветру, флажки на копьях трепетали, постукивали ножны мечей. Нормандцы бросились в атаку, но, как говорит история, были отбиты. Все это совершенно правильно, потому что только вечером стена саксов была прорвана, и последнее сражение вокруг знамени с драконом разыгралось уже почти в темноте.

Но не было никакого Тэйллефера, который ехал впереди, крутил мечом и пел.

Тут история ошиблась.

Века два спустя какой-нибудь писец позабавился тем, что вставил в прозаическую историю романтический рассказ о Тэйллефере. Он написал это, протестуя против заточения в четырех голых стенах, против спартанской пищи, против нудной работы, так как на дворе была весна, и ему хотелось отправиться погулять в поле или в лес, а не сидеть взаперти, сгорбившись над чернильницей.

Вот так же и мы, подумал Бишоп. В наших письмах домой мы скрываем правду. И мы делаем это ради себя. Мы щадим свою гордость.

- Вот, - сказал Бишоп шкафу, - выпейте это за меня.

Он поставил стакан, к которому так и не притронулся, на шкаф.

Шкаф от удивления булькнул.

- Я не пью, - сказал он.

- Тогда слейте в бутылку.

- Я не могу этого сделать, - в ужасе сказал шкаф. - Это же смесь.

- Тогда разделите ее на составные части.

- Не могу, - взмолился шкаф. - Не хотите же вы...

Раздался шелест, и посередине комнаты появилась Максайн. Она улыбнулась Бишопу.

- Что происходит? - спросила она.

Шкаф обратился к ней:

- Он хочет, чтобы я разложил коктейль на составные части. Он же знает, что я не могу этого сделать.

- Ну и ну, - сказала Максайн. - А я думала, что вы умеете все.

- Этого сделать я не могу, - сухо сказал шкаф. - Почему бы вам не взять коктейль?

- Хорошая мысль, - согласилась девушка. Она подошла к шкафу и взяла стакан. - Что с вами? спросила она Бишопа.

- Я просто не хочу пить. Разве человек не имеет права...

- Имеет, - сказала Максайн. - Конечно, имеет. А что у вас с рукой?

- Ожог.

- Вы уже достаточно взрослый, чтобы не баловаться с огнем.

- А вы достаточно взрослая, чтобы не врываться в комнату таким образом. Когда-нибудь вы соберете себя точно в том месте, где будет стоять другой человек.

Максайн захихикала.

- Вот это будет смешно, - сказала она. - Представьте себе, вы и я...

- Это была бы каша.

- Предложите мне сесть, - сказала Максайн. - Давайте будем общительными и вежливыми.

- Конечно, садитесь.

Она села на кушетку.

- Меня интересует самотелепортация, - сказал Бишоп. - Я спрашивал вас, как это делается, но вы мне не ответили.

- Это просто само пришло ко мне.

- Не может быть, чтобы телепортировали вы сами. Люди не обладают парапсихическими...

- Когда-нибудь вы взорветесь. Слишком уж кипите.

Бишоп сел рядом с Максайн.

- Да, я киплю, - сказал он. - Но...

- Что еще?

- А вы когда-нибудь задумывались над тем, как это у вас получается? Пытались ли вы перемещать что-нибудь еще... не только себя?

- Нет.

- Почему?

- Послушайте. Я заскочила, чтобы выпить с вами и немного забыться, а не заниматься техническими разговорами. Я ничего не знаю и не понимаю. Мы многого не понимаем.

Максайн взглянула на Бишопа, и в ее глазах мелькнул испуг.

- Вы притворяетесь, что вам не страшно? - продолжала она. - Давайте перестанем притворяться. Давайте признаемся, что...

Она поднесла стакан к губам, и вдруг он выскользнул из руки.

- Ах!

Стакан повис в воздухе над самым полом. Затем он поднялся. Максайн протянула руку и схватила его. Но тут он снова выскользнул из ее дрожавшей руки. На этот раз упал на пол и разбился.

- Повторите все снова, - сказал Бишоп.

- Это со мной впервые. Я не знаю, как это случилось. Я просто не хотела, чтобы он разбился, и...