Айзек Азимов: Миры Айзека Азимова. Книга 2

— Убери отсюда Грю, — скомандовал Арбин. — Быстро!

Лоа взялась за спинку кресла, успокоительно нашептывая что-то старику, но тот вздрогнул и проснулся, как только его сдвинули с места. Выпрямившись, он машинально схватился за газету и раздраженно, отнюдь не шепотом, спросил:

— В чем дело?

— Ш-ш. Все в порядке, — уклончиво ответила Лоа, выкатывая кресло в другую комнату.

Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной, не сводя испуганных глаз с мужа и бурно дыша плоской грудью. Стук раздался снова…

Открывая дверь, они встали рядом, будто ища друг у друга защиты, и неприветливо встретили маленького толстого человечка, который слабо улыбался им.

— Что вам угодно? — с церемонной учтивостью спросила Лоа и тут же отпрянула: человек покачнулся и вытянул руку вперед, чтобы не упасть.

— Больной он, что ли? — растерялся Арбин. — Ну-ка, помоги мне завести его в дом.

Несколько часов спустя, когда супруги готовились ко сну, Лоа сказала:

— Арбин…

— Что?

— А это не опасно?

— Что не опасно? — переспросил он, будто не понимая.

— Ну, то, что мы взяли этого человека в дом. Кто он такой?

— А я почем знаю? — буркнул муж. — Не могли же мы отказать в приюте больному человеку. Завтра, если он не предъявит удостоверения, сообщим в ближайший отдел безопасности, и дело с концом.

Он отвернулся, явно не желая продолжать разговор. Но тонкий голос жены не давал ему покоя.

— А ты не думаешь, что он агент Общества Блюстителей? И пришел из-за Грю?

— Из-за того, что Грю говорил вечером? Ну, это просто глупо, не стоит и обсуждать.

— Сам знаешь, я не о том говорю. Мы уже два года нелегально содержим Грю и тем нарушаем самый строгий из Наказов.

— Ничего плохого мы не делаем. Мы же выполняем норму, хотя она рассчитана на троих работников? С чего тогда нас подозревать? Мы Грю даже из дому не выпускаем.

— Их могло навести на след инвалидное кресло. Тебе ведь пришлось покупать и мотор, и другие детали.

— Да не начинай ты снова, Лоа. Я тысячу раз объяснял, что покупал только стандартное кухонное оборудование. И какой смысл Братству посылать сюда тайного агента? Думаешь, они стали бы так изощряться из-за несчастного старого инвалида, как будто не могут прийти днем с ордером на обыск? Подумай сама.

— Ну, тогда, Арбин, — вдруг загорелась Лоа, — если ты правда так думаешь, а я надеюсь, что да, тогда он чужак. Не может он быть землянином.

— То есть как не может? Еще чего выдумала. Что делать гражданину Империи на Земле?

— Не знаю! Вдруг он совершил преступление там, у себя? А что? — ухватилась Лоа за свою идею. — Все сходится. Где ему скрываться, как не на Земле? Кто его тут будет искать?

— Это в том случае, если он вправду чужак. Чем ты это докажешь?

— Языка-то он не знает! Ты ведь не станешь отрицать, что ни слова не понял из того, что он говорит? Значит, он откуда-то с задворок Галактики, где говорят на своем диалекте. Я слышала, жителям Фомальгаута приходится заново учить язык, чтобы объясниться при дворе императора на Тренторе. Ты не видишь разве, что из этого следует? Если он иномирец, значит не зарегистрирован в Комитете Переписи Населения и регистрироваться ему там совсем ни к чему. Можем оставить его на ферме, пусть работает вместо отца, и нас опять будет трое, а не двое — впереди ведь новый сезон, а норму надо выполнять. Может помочь нам прямо сейчас, с уборкой.

И Лоа выжидающе уставилась на мужа, который пораздумав сказал:

— Ложись-ка спать, Лоа. Утро вечера мудренее.

Шепот прекратился, свет погас, и все в доме заснуло.

Утром разбирательством дела, в свою очередь, занялся Грю. Арбин обратился к нему, доверяя старику больше, чем себе.

— Все ваши беды оттого, Арбин, — сказал Грю, — что я числюсь в работниках и наша норма рассчитана на троих. Надоело мне быть причиной ваших забот. И так уж второй год зря живу на свете. Все, хватит.

— Да вовсе не в этом дело, — смутился Арбин. — Я не собирался тебе намекать, что ты нам в тягость.

— А, какая разница! Через два года перепись — так и так мне конец.

— По крайней мере, ты еще два года сможешь читать свои книги и наслаждаться отдыхом. С какой стати лишать себя этого?

— С такой стати, что других лишают. А вы с Лоа? Когда придут за мной, то и вас заберут. Что же я буду за человек, если растяну свою поганую жизнь такой ценой?

— Перестань, Грю. Нечего тут спектакли разыгрывать. Мы тебе сто раз говорили, что мы сделаем — заявим о тебе за неделю до переписи.