Вад Капустин - Чужие свои

Неплохо смотрелись в городе только пешеходные дорожки из гладкого блестящего материала, похожего на твердое стекло, черное или темно-зеленое, но впечатление портили груды мусора на обочинах. Герлейцы, идущие и бегущие по дорожкам, громко болтали и все время что-то жевали, швыряя огрызки фруктов и яркие упаковки продуктов прямо под ноги, откуда воздушная струя очистки сметала мусор к краям, где он постепенно поглощался коллекторами. Недостаточно быстро.

Несмотря на царящую в Теархе удушающую летнюю жару, на заседание Валерию пришлось надеть рубашку с длинными рукавами, плотные брюки и ботинки: герлейцы упорно утверждали, что вид безволосых гуманоидов бросает вызов их нормам морали и провоцирует расовые предрассудки.

По той же причине пришлось распустить волосы. Седов давно отказался от мечты обзавестись короткой стрижкой. Все подобные попытки заканчивались неудачей. На Землю Валерий попадал редко, а то, что делали с его волосами на других мирах, приводило в отчаяние. После одного такого эксперимента советник Херх даже деликатно осведомился, не собирается ли уважаемый посредник отращивать перья? Приходилось стягивать отросшие пряди в хвост, дожидаясь момента счастливой встречи с хорошим парикмахером. Со временем Валерий привык, и волосы почти перестали мешать. Однако оказалось, что на Герлее мешает все.

Седов не сомневался, что во Дворце будут обеспечены нормальные условия для всех участников, но пока, на вполне пригодной для пребывания землян планете, он даже не мог отключить адаптер, испытывая непривычный дискомфорт.

Знакомство с Цоулистин не улучшило впечатления от начала поездки.

Несмотря на впечатляюще крупные размеры, покрытое густым коричневым ворсом тело и короткие мохнатые конечности делали высокоученую юристку похожей на плюшевую игрушку. Молодая импульсивная паучиха получила докторскую степень по юриспруденции в знаменитом гуманитарном университете на Беренике -5 и была ярой защитницей прав инсектоидных цивилизаций. «Симпатяшка», — подумал Валерий при первой встрече. Впрочем, скоро его мнение изменилось. Сейчас он сказал бы: — «Зануда».

Цоулистин принадлежала к арахноидной расе флусков с Гуэрги. Они были давно и хорошо известны Валерию и ничем не напоминали черных меххри и оранжевых рейси. Высокоразвитые флуски давно перешли на синтетическое питание, и славились в галактике широтой взглядов и оригинальной жизненной философией. Однако симпатичная юристка с Береники не скрывала неприязненного отношения к гуманоидам и была твердо уверена в невиновности раванских арахноидов. Ее уверенность несколько поколебалась после сообщения председательствующего, тлалока Оойри, о неявке представителей обвиняемых на заседание Ассамблеи.

Меххри не ответили отказом на судебную повестку, но предпочли публичным объяснениям и извинениям самоизоляцию на принадлежавших им мирах. В краткой официальной записке, пересланной суду по информсети, пауки, частично признавая вину в незаконной колонизации доконтактной планеты, категорически отрицали обвинения в агрессивном вампиризме и в попытках покушения на галактического посредника.

Процедура открытия была предельно краткой, и председатель объявил о начале заседания. В огромном зале герлейского Дворца на гостевых трибунах сидели, стояли, летали, висели в силовых коконах представители многочисленных рас — членов Содружества. Верхнего освещения в зале не было — лишь стены, синтезированные из зеленоватого полупрозрачного кристалла, испускали неяркий приятный свет.

Раньше места для зрителей четко делились на изолированные блоки, в зависимости от необходимых для каждой расы условий. Сейчас, с распространением универсальных адаптеров, такая необходимость исчезла, и на трибунах в одном и том же секторе соседствовали самые неожиданные существа: теджи с фроггсами, дельги с ашшурами, вегажители с корсами.

Больше всего, конечно, присутствовало герлейцев, главным образом, молодежи. Они вскакивали, визжали и все время что-то жевали, разбрасывая вокруг себя мусор, однако установленные во Дворце новейшие суперсистемы очистки и регуляции звука легко справлялись с незначительными помехами. Мусор немедленно поглощался вытяжками утилизаторов, а шум глушили акустические щиты.

Огромный сектор левой трибуны, выделенный для публики, был забит до отказа на всех ярусах: слушание дела объявили открытым для всех желающих. Повсюду — в креслах, над креслами, под потолком, на приставных лежаках, в коконах и на выдвижных антигравитационных платформах — располагались зрители.