Юрий Самсонов - Последняя Империя

Через минуту, осмотрев тело, профессор сказал:

- Он умер, - и уронил руку, в которой больше не бился пульс. - Бедный глупый человек!

- Можешь оживить его, если хочется, - сказал Джип, пожав плечами.

- Не успею. Разрыв сердца.

- Джип, Джип! - сказал Пип. - А что теперь с ним делать?

- Давай засунем его в камеру, - сказал Джип.

(Здесь в точности записаны все те слова, которые были произнесены над телом владыки последней империи на планете Земля). Затем Пип и Джип внесли останки в камеру и положили их там, накрыв черным фартуком. Одна за другой хлопали, защелкиваясь, бронированные двери. Джип сказал Пипу:

- А теперь смоемся.

Но Пип возразил:

- А это все кому? - он указал на стол, уставленный едва початыми яствами и графинчиками. - Собакам, что ли?

- Пип, мы уходим, - сказал Джип.

- Валяйте, - нахально ответил Пип.

- У меня дел по горло, - сказал Джип. - Слышишь?

- Слышу, - спокойно ответил Пип.

- Я не стану тебя отсюда вытаскивать, так и знай, - сказал Джип.

- Не нуждаюсь, - невозмутимо ответил Пип и позвенел отмычками.

- Остаешься? - с угрозой спросил Джип.

- Остаюсь, - лениво ответил Пип. И тогда Джип сказал профессору и трактирщику:

- Пойдемте.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ЕЩЕ ОДНО ПРИКЛЮЧЕНИЕ

Радио молчало. И снова стали слышны звуки, от которых горожане отвыкли: шарканье шагов по мостовой, шорох, с которым ветер гнал обрывки газет, проспекты несостоявшегося празднества, разноцветные обрывки серпантиновых лент, выметенных с трибун суперимператорского цирка. Пронзительный ветер хозяйничал в столице, заключенной в стенах из монолитного железобетона с зубцами, обмотанными колючей проволокой. Ветер свистал на всем пространстве от харчевни "Дядюшка Мирбо" до оптового склада "Токсима и сыновья. Рогожа и кожи". Ветер громыхал жестяными вывесками, обрывал со стен правительственные распоряжения, а с губ - шепотки, шепотки... Был слышен шум и свист ветра, а радио молчало. И это было страшно. Среди дня закрылись ставни домов и улицы опустели. Редкие прохожие шли не в ногу, пугливо оглядываясь: видно, уж самая крайняя необходимость выгнала из дому, хотя день был вовсе не плохой, только дул ветер, но солнце светило ярко.

Джип один стоял на Королевской улице и, чему-то усмехаясь, рассуждал сам с собой:

- Согласится или не согласится? Вот ведь не думал... Забавно! А городишко-то притих. Сидят по норам, съежились, ждут, какие последуют указания из мозга империи. А там вместо мозга - Пип. Налакался и дрыхнет. И мне еще за ним идти, вытаскивать, если сам не объявится... Согласится или не согласится?

В то время из окна послышался голос короля Людовика XXIV.

- Филипп! Проводите послов его величества короля Ньянаньенга!

Дверь особняка отворилась. Вышли профессор и трактирщик, розовые от смущения. Джип подбежал к калитке.

- Не согласился? - спросил он. - Я так и знал!

- Старый прощелыга! - сказал трактирщик в угрюмой ярости. - Уж выбрал ты себе родню, ничего не скажешь!

- А что! - осведомился Джип невинным тоном.

- Он говорит, - сказал профессор, - что не может отдать свою дочь негритянскому царьку. Говорит, что он лично против расовой дискриминации, но что скажут другие династические кланы...

- ...и всякая такая ерунда, - добавил трактирщик. - Он требует назад свой луидор.

- Отдайте, если хочется, - Джип насмешливо фыркнул. Трактирщик сказал:

- Ты не смейся, малый. Чую: опять задумал штуку. Говори, какую.

- Да, мальчик, - сказал профессор. - Как ты намерен поступить? Не надо глупостей, прошу тебя...

- Ладно, ладно, - сказал Джип, - сейчас увидите. - Ку-ку, Марго!

Марго появилась в окне.

- Ку-ку, Джип!

- Выходи, я жду!

- Минутку, Джип! - она скрылась.

- Вот и все, - сказал Джип и продолжал, будто цитируя газетный отчет. Прекрасная принцесса была среди бела дня похищена шайкой злоумышленников.

- А дальше. Джип? - с тревогой спросил профессор.

- Дальше? - переспросил Джип, глядя как Марго с чемоданчиком в руке бежит к нему через палисадник. Он подкинул на руке корону. - Я знаю одного хрыча - тут, за углом... - и осекся, покосившись на трактирщика. - На дорогу нам хватит.

- Ты снова уходишь. Джип? - сказал профессор с мольбой. - Не надо, останься.

Джип сказал:

- Не могу. Это ты пойдешь с нами. Я ведь, между прочим, специально за тобой пришел. Ты нам нужен, велели разыскать. Понятно?

- Не могу, Джип, - сказал профессор. - Мне поздно... и там я не успею привыкнуть, не смогу работать. Это все-таки наша страна. Джип.

- Сам знаешь, теперь тут все пойдет по-другому, - добавил трактирщик.